Последние выборы сенатора. Светлана Нарватова
четыре раза выше зарплаты в управлении. В четыре раза! Плюс подъемные на «дресс-код». Можно жить.
После юриста Алекс вернулся в каморку СБ, где Рэттл также, под галозапись, заставил детектива прочитать штук двадцать инструкций на всевозможные случаи и коды и предупредил, что еще двадцать его ждет завтра. А потом тренировки в «поле». Хотя Алекса наняли не для этого, функции бодигарда с него никто не снимает.
С полной кашей в голове Коллингейма отправили на расправу к Королеве. На его счастье, Барбару вызвал Биг Босс, и блондинка лишь сообщила имя стилиста и его внутренний номер. Остальное сделали светящиеся указатели.
Если детектив думал, что самое страшное позади, то глубоко ошибался. Он познал прелести эпиляции: в носу, под мышками и в зоне бикини. Алекс пытался отстоять поросль у плавок. Но стилист был беспощаден.
– Мы – лицо кампании, – процитировал он Барбару.
– При чем тут мои ноги? – возмутился Коллингейм.
– Вот пойдет сенатор в бассейн, а вы – как орангутанг с волосатой задницей, – занудно сообщил стилист, собрат юриста. Про задницу он более грубо выразился. А по виду не скажешь, что он такие слова знает.
– Задницу не дам, – твердо сказал детектив, готовясь отвоевывать свою волосатость в интимном месте.
– Очень жаль, – печально ответил стилист, видимо, и собрат Блуберри тоже.
Потом была щипучая маска для лица, оформление бровей – эпиляция, только когда хвост рубят по частям. Потом стрижка. Потом Коллингейма измерили. Везде. Ну почти везде, хотя Алексу показалось, что подлюга-стилист очень настойчиво рассматривал неизмеренную часть тела. Потом детектив был готов материться, но его неожиданно отпустили на все четыре стороны, сообщив, что костюм придет на дом. На новенький комм (старый заставили тут же сдать) прилетело сообщение от Рэттла, что его ждут завтра, в восемь ровно. Алекс привычно мазнул взглядом по зеркалу… и встал, как вкопанный.
Из зеркала на него смотрел незнакомый элегантный мужик, по ошибке одетый в отребья. Может, стилист и собрат Томаса Шуза по левой лиге, но дело свое знал. Коллингейм и так собирался вечером набрать Тайни. Но теперь у него просто руки обожгло от желания схватить комм. Разумеется, пользоваться служебным детектив не собирался. Совершенно понятно, что он не только «защищенный», но и контролируемый сверху донизу. А демонстрировать свои разговоры с Тай посторонним мужикам он не собирался. Поэтому, выбравшись из офиса сенатора, Коллингейм первым делом отправился в знакомый бар, где привычно приобрел неплохую подержанную модель. Чем ближе подлетал Алекс к дому, тем сильнее у него свербело. Добравшись до квартиры, он обнаружил уже доставленные дресс-кодовые комплекты и светозащитные очки со встроенной гарнитурой. И он не удержался – примерил. Теперь из зеркала на него смотрел законченный пижон. Детектив, улыбаясь, перебил с нового комма позывной, подписанный «Гипер». Тайни сейчас должна быть в нем, скорее всего – в анабиозе, и возможно не ответит. Алекс ждал, считая гудки. Досчитав до десяти, он собирался сбросить. Но Тайни неожиданно ответила.
– Алекс?.. –