Крымская лихорадка. Виталий Еремин
озлоблены на Лаврова.
– Не надоело вам здесь? – спросил Носков, чтобы прервать паталогоанатома, ничего нового тот не говорил.
– Надоело, – бесстрастно ответил Цуканов. – А что делать?
– Резали бы живых. Больше пользы.
Цуканов вздохнул.
– Это мне надоело еще больше.
– Хирург должен любить людей. Просто обязан, – сказал Носков.
Цуканов криво усмехнулся:
– А ваш брат?
– А наш брат заставляет себя любить людей.
– Хотите выпить? – предложил Цуканов.
– Спирт? Нет, спасибо, не пью. Не пью, не матерюсь, не бью подследственных, не шью никому чужих преступлений. Рано или поздно это выйдет мне боком. И тогда меня привезут к вам.
– Ну, зачем так мрачно? – оживился Цуканов. – Я, знаете ли, тоже немного разбираюсь в людях. У вас совсем другое будущее. Как, впрочем, и у меня тоже. Давайте на всякий случай поддерживать отношения. Вот увидите, мы еще пригодимся друг другу.
– Сатори? – спросил Носков.
– Что? – не понял Цуканов.
– Предчувствие?
– Угу, – кивнул паталогоанатом.
Глава 3
На другой день Федулов появился с хорошими новостями. Он встретился с женой Лаврова Еленой. Та сказала, что муж чаще всего мотался между Симферополем и Ялтой. Федулов побывал в Ялте и нашел официанта, который обслуживал двоих подозрительных парней и девку. Словесные портреты готовы. С них делаются копии для раздачи всем операм, постовым и участковым.
– Не распыляйся, Игорек, не теряй драгоценного времени, – посоветовал Носков. – Девка, судя по всему, с претензией. Наверняка ходит в хорошую парикмахерскую. А сколько у нас таких цирюлен? Не больше десяти. За два часа можно объехать.
– Понял! – бодро отозвался Федулов.
Буквально через час он уже звонил Носкову и захлебывался от восторга:
– Олег, я ее нашел! Эту сучку зовут Маргарита Журавская. Танцорка. В фольклорном ансамбле выступает. И кобелей ее каждая собака знает. Но их фамилии я тебе только при встрече скажу.
– Ладно, говори. Никто тебя не слушает, – сказал Носков.
– Один Брагин Максим, сын члена военного трибунала. Другой Евгений Зуев. По слухам, внебрачный сынок нашего первого секретаря обкома. Оба учились в мореходке. И оба были вчера отчислены.
– Черт! – вырвалось у Носкова.
Он пожалел, что заставил Федулова выкладывать по телефону такую информацию.
– Девку надо брать немедленно. Выписываю ордер и выезжаю за тобой, – сказал Носков.
Они арестовали Журавскую по-тихому. Ее вызвал в свой кабинет директор дома культуры. Она пришла, а там ее уже ждали Носков и Федулов.
Было видно, что эту ночь Ритка не спала. Но все равно была хороша. Черные волосы, серые глаза, тонкие черты лица. Точеные ноги танцовщицы – глаз не оторвать. Только в ее красоте было что-то порочное. И, похоже, она отдавала себе в этом отчет. Старалась казаться мягче.
Внимательно ее рассмотрев, Носков