Крымская лихорадка. Виталий Еремин
приехали в кишлак, где жили строители газопровода. Пустыня, мазанки, верблюды. Естественно, их никто не встречал. Подошли к Доске почета. Смотрят, а там висят фотографии Брагина и Зуева. Обрадовались. Значит, все-таки об этом Брагине писала газета. Не об однофамильце.
Неподалеку мимо проходил капитан милиции-туркмен. Носков окликнул его и жестом приказал подойти.
– Ты чего делаешь? – опасливо прошептал Федулов.
– Спокойно, Игорек, – сказал Носков, – иначе нельзя. Психология!
Голова у туркмена вместе с милицейской фуражкой повернулась медленно, как башня у танка. Навел глазки на приезжих, ощупал, подумал и все же подошел. Носков и Федулов сунули ему под нос свои корочки. А там крупными буквами – МВД СССР и Прокуратура СССР. Туркмен сразу подобрал живот.
Носков пояснил, за кем они приехали.
– Капитан, если поможешь нам, то ты уже не капитан. Ты уже майор. А если не поможешь, то я не ручаюсь, что ты не станешь старшим лейтенантом.
Туркмен пожевал губами.
– Давайте я лучше отведу вас к главному механику, он вам больше поможет.
Он явно хотел остаться в стороне.
Русского механика тоже не одолевала жажда помочь приезжим. Причина выяснилась чуть позже. Оказывается, отремонтированный Брагиным экскаватор наполовину работал на государство, наполовину – на руководство строительства.
Механик не мог придумать, под каким предлогом вызвать парней в прорабскую.
– Скажи, что приехали из обкома комсомола, побеседовать с несознательной молодежью, задолжавшей членские взносы.
С этими словами Носков развалился за письменным столом, изображая комсомольского босса.
Механик начал куда-то звонить. А Федулов горячо зашептал на ухо Носкову:
– Какая на хрен несоюзная молодежь? Какие в езду взносы? У нас на лбу написано, кто мы!
– Ну и что? – усмехнулся Носков. – Бежать им все равно некуда. Глянь, кругом одни барханы.
Носков думал, что у него есть время. А механик выглянул в окно и говорит:
– А вот они, идут!
Носков глянул: точно, они! И заметался по кабинету. Сплошные письменные столы, никакого простора для захвата.
Брагин и Зуев зашли спокойно, сели слегка развалясь, закурили. Брагин набычился:
– И сколько мы задолжали?
Было видно: все понял! И его, самого злобного, надо брать первым.
В ушах у Носкова появился легкий звон. В теле ощущалась особенная легкость. Он оперся одной рукой на письменный стол и, подлетев к Брагину, схватил его одной рукой за волосы, а двумя пальцами другой – за адамово яблоко. Это был излюбленный прием Носкова – “коготь орла”.
Схватив Брагина мертвой хваткой, он крикнул Федулову:
– Второй твой!
Федулов саданул из своего “макарова” в потолок – Зуев оторопел. Федулов вынул наручники и заорал: “Руки!” Зуев подставил руки.
– Вторые наручники! – крикнул Носков.
– Нет вторых.
– То есть как нет?
– Тяжело таскать, думал, не пригодятся, –