Держись от меня… поближе!. Диана Рымарь
забирать ребенка у Адель не получалось из-за работы, а добираться до дома Софочки еще добрых сорок минут на маршрутке. Это если без пробок. Молодая мама уже написала заявление о переводе в другой садик, но это дело будущего.
– Кушать хочу… – снова заныл Борис.
Клянчить бы ему еще битый час, но у опытной мамы всегда найдется с собой что-то вкусное. Изобразив фокус-покус, Адель вынула из старенькой кожаной сумки завернутую в целлофановый пакет булочку с изюмом. Да, не слишком полезно, зато сытно, и сынок вполне продержится, пока они доберутся до дома.
Борька булочки очень уважал, поэтому тут же затребовал:
– Дай!
С довольной миной принялся откусывать маленькие кусочки, которые молниеносно проглатывал. Вроде бы маленький мальчик и ротик у него маленький, а половина булки исчезла в мгновение ока.
Адель с удовольствием наблюдала за истреблением сдобы, как вдруг заметила, что Борис прекратил есть. Уставился куда-то в сторону и с резким воплем «папа!» уронил булку прямо в лужу. Попытался спрыгнуть с высокой скамейки, но Адель не позволила, успела удержать. Посмотрела в ту сторону, куда хотел убежать сын, и увидела Велесова. Он стоял возле своей машины в каких-то двадцати метрах от них и наблюдал, как его сын старается извернуться и выскочить из рук матери.
Борька любил отца той самой беззаветной любовью, какой умеют любить только маленькие дети. Смотрел на него с обожанием и придыханием, готов был просто тихонько играть рядом, лишь бы отец пустил его в свой кабинет. Еще поэтому Адель так нестерпимо больно было слышать слова Максима об отказе от малыша.
Ее добрый, отзывчивый малыш – и вдруг не нужен… Больно!
Адель резко отвернулась от Велесова, подскочила с лавочки, взяла сына на руки.
– Там папа! Папа! – твердил он.
В очередной раз за эти недели Адель закусила щеку изнутри, чтобы переключить внимание, не разрыдаться. Затвердила знакомое заклинание:
– У папы дела, папа не может с тобой сейчас поиграть…
Сынок горько вздохнул, будто и правда понял.
Тут, к счастью, подъехала нужная маршрутка, и Адель прыгнула внутрь. Села на переднее сиденье, обняла Борюсика и зажмурилась, лишь бы не видеть Велесова, когда проезжали мимо.
– Мама… булочка! – вспомнил сынок и разрыдался. Словно старался нареветься и за маму, и за себя.
– Восемь пятнадцать… – проворчала она, глядя на часы.
Еще чуть-чуть, и она опоздает на работу. А этого Адель уж точно себе позволить не могла, ведь трудилась на новом месте всего три недели, причем на испытательном сроке.
Поспешила вниз, выпорхнула из подъезда и уже почти свернула к троллейбусной остановке, но тут снова заметила… Велесова!
Он, как и вчера, стоял возле машины со скрещенными на груди руками.
Адель замерла, гадая, что он тут делает. Она не удивилась, встретив Макса недалеко от его дома, ведь садик находился почти напротив. Но возле подъезда Софочки…
Невольно обрадовалась, что Боря давно в садике – эта добрая душа тут