Низина. Джумпа Лахири
колени и обнял его, пытаясь защитить.
Он напомнил все это Удаяну. В ответ тот сказал: гольф – это прошлое. Прошлое продажной реакционной буржуазии. «Толли-клаб» – еще одно доказательство, что Индия до сих пор остается полуколониальной страной и ведет себя так, словно британцы отсюда и не уходили.
А еще он сказал, что Че, работавший кэдди в одном из гольф-клубов Аргентины, тоже в свое время пришел к такому заключению. И что после кубинской революции Фидель Кастро первым делом избавился от полей для гольфа.
Глава 5
В начале 1968 года оппозиционные настроения росли, правительство Объединенного фронта проявило полную несостоятельность, поэтому в Западной Бенгалии было введено прямое президентское правление.
Система образования тоже претерпевала кризис. Устарелые принципы педагогики полностью расходились с реалиями индийской жизни. Преподаватели учили молодежь игнорировать нужды простых людей. И эту мысль стали распространять повсюду радикально настроенные студенты.
Вторя Парижу, вторя Беркли, студенты в колледжах Калькутты бойкотировали экзамены, рвали дипломы. На собраниях и заседаниях перебивали ораторов, обвиняли администрации колледжей в коррупции. Баррикадировали деканов в их кабинетах, отказывались принести им еду и воду до тех пор, пока те не выполнят предъявленные требования.
Несмотря на неспокойную атмосферу, оба брата продолжили учебу. Удаян – в Калькуттском университете, Субхаш – все там же, в Джадавпуре. Они намеревались получить образование, устроиться на хорошую работу, чтобы со временем иметь возможность поддержать родителей.
Расписание Удаяна стало совсем беспорядочным. Однажды вечером, когда он не вернулся к ужину, мать отставила для него еду в сторонку, накрыв тарелкой. Когда утром она спросила, почему он так ничего и не съел, он сказал, что поужинал вчера дома у друга.
Когда Удаяна не бывало за ужином, в семье больше не обсуждали наксалбарийское повстанческое движение и то, как оно распространялось по Западной Бенгалии и по всей Индии. Не обсуждали больше партизанское движение в Бихаре и в Андра-Прадеше. Субхаш понял: Удаян теперь проводит свободное время с другими – с теми, с кем мог свободно обсуждать острые проблемы.
Без Удаяна домашний ужин проходил в тишине, безо всяких споров, как и предпочитал их отец. Субхашу, конечно, не хватало общества брата, но иногда было очень даже приятно посидеть в тишине и одиночестве за письменным столом.
Когда Удаян находился дома, то неизменно включал приемник и слушал короткие волны. Официальные новости его не удовлетворяли, и он нашел тайные каналы вещания из Дарджилинга и Силигури. Он слушал радио Пекина. Однажды, перед рассветом, он передал искаженный эфирными помехами голос Мао, обращенный к народу Китая, на частоте Толлиганга.
По приглашению Удаяна из чистого любопытства Субхаш однажды пошел с ним на встречу студентов-единомышленников. В маленькую прокуренную комнату битком набились студенты. На зеленой стене висел обернутый в полиэтилен портрет Ленина,