Низина. Джумпа Лахири
война, а их врагом – государство.
– Мы создали новую форму коммунизма, – заявил Санъял. – Штабы нашей борьбы будут находиться в деревнях. К 2000 году, то есть всего через тридцать один год, люди всего мира освободятся от любых форм эксплуатации и станут праздновать победу марксизма-ленинизма и идей Мао.
Чару Маджумдар не присутствовал на митинге, но Санъял поклялся в верности ему, сравнил его в мудрости с Мао и предостерег народ против тех, кто бросал вызов учению Маджумдара.
– Мы создадим новое солнце и новую луну, которые засияют над нашей великой родиной! – закончил он.
Эти его слова прозвенели на многие мили.
Газеты опубликовали потом фотографии прошедшего митинга, снятые с отдаленного расстояния. На них были запечатлены массы людей, пришедших послушать речь Санъяла и увидеть красный салют. Пламенные призывы проникли в их души. На снимках была запечатлена Калькутта тех дней.
Это был портрет города, чьей частью Субхаш больше уже не считал себя. Города, стоявшего на пороге чего-то неизвестного. Города, который он собирался покинуть.
Субхаш знал: Удаян был на том митинге. Субхаш не пошел туда с ним, а Удаян и не приглашал. В этом смысле они уже отдалились друг от друга.
Глава 6
Спустя несколько месяцев Субхаш тоже поехал в деревню. Да, этим словом принято называть подобные места у американцев. Этим старомодным словом, обозначавшим первоначально поселение или просто тихое, спокойное место. Однако же такая деревня всегда содержала в себе признаки цивилизации: церковь, здание суда, ресторанчик, тюрьму.
Университет начинался как сельскохозяйственная школа, и колледж по-прежнему окружали фруктовые сады, оранжереи, кукурузные поля. И луга, где учеными культивировались травы. Эти плантации старательно орошались, удобрялись и скашивались. И эти лужайки были гораздо красивее, чем виденные Субхашем когда-то на территории «Толли-клаб».
Но теперь он был не в Толлиганге. Оторвался, как отрывался когда-то по утрам от снов, чья яркая реалистичность и логика утрачивала всякий смысл при свете наступившего дня.
Разница была такой огромной, что эти два места никак не могли уместиться у него в голове одновременно. В этой новой для него огромной стране, казалось, не было пространства, где можно было бы приютить старую жизнь. Их ничто не связывало, кроме самого Субхаша. Жизнь здесь текла просто и была лишена всяческих препон. Люди здесь не носились толпами, как угорелые.
И все же физическое устройство Род-Айленда – штата столь крохотного в масштабах Америки, что на некоторых картах он обозначался лишь циферкой и стрелочкой, – приблизительно соответствовало положению Калькутты в Индии. На севере горы, на востоке океан, а на юге и на западе – громадные просторы.
Обе местности были расположены почти на уровне моря, и пресная вода в устьях рек здесь перемешивалась с соленой. Как и Толлиганг, в свое время затопленный морем, весь Род-Айленд, как узнал теперь Субхаш, когда-то был покрыт пластами