Сахарские новеллы. Сань-мао
и не проси. Я не могу рисковать твоей жизнью.
– Да все будет нормально, я здорова, сама рожу, а ты мне просто поможешь!
– Потом поговорим, – прервала я этот разговор, так ничего ей и не пообещав.
Прошло больше месяца. Я и думать забыла о том разговоре. И вот в один прекрасный вечер на закате ко мне постучалась незнакомая девочка. Я открыла ей дверь.
– Фатима, Фатима! – только и смогла выговорить она, так как ничего больше по-испански не знала. Я вышла, заперла за собой дверь и велела ей:
– Позови ее мужа! Понимаешь меня?
Она кивнула и умчалась. Я пришла к Фатиме. Она, вся в поту, лежала на полу и корчилась от боли; рядом плакал ее трехлетний сынишка. На циновке образовалась лужица из ее пота. Я подхватила малыша, отнесла его к соседям, чтобы присмотрели за ним, и потащила соседку – женщину средних лет – к Фатиме. Здешние жители крайне неохотно друг другу помогают, и сердечности между ними мало. Соседка взглянула на Фатиму и, сердито выругавшись по-арабски, убралась восвояси. (Только потом я узнала, что местные жители считают дурной приметой увидеть рожающую женщину.) Не зная, что делать, я сказала Фатиме:
– Не бойся, я пойду возьму кое-чего и сразу вернусь.
Я понеслась домой, схватила с полки книжку и, открыв ее на главе про роды, стала лихорадочно читать, перечисляя про себя: «Ножницы, вата, спирт, что еще?» И тут я увидела, что Хосе уже вернулся домой и смотрит на меня в большом недоумении.
– Ох, не знаю, что и делать. Боюсь, мне не справиться, – вся дрожа, тихо сказала я.
– С чем? С чем не справиться? – Моя тревога передалась и Хосе.
– С родами! У нее уже воды отошли. – С книжкой в одной руке и большим рулоном ваты в другой я металась по дому в поисках ножниц.
– Совсем с ума сошла? Я никуда тебя не пущу! – Хосе выхватил книгу у меня из рук. – Ты же не рожала ни разу, ты же ее убьешь. – Он уже кричал на меня. Тут я немного пришла в себя и сказала, настаивая на своем:
– У меня есть книжка, и я видела документальный фильм о родах…
– Никуда ты не пойдешь. – Хосе подбежал и схватил меня. С руками, полными вещей, я могла только ударить его локтем под ребра. Пытаясь высвободиться, я кричала:
– Бессердечное ты животное, нет в тебе ни капли сострадания, пусти меня!
– Не пущу. Ты никуда не пойдешь. – Хосе был непоколебим.
В пылу драки мы вдруг увидели мужа Фатимы, который озадаченно смотрел на нас через окно. Хосе отпустил меня и сказал ему:
– Я не позволю Сань-мао принимать роды. Она погубит Фатиму. Я найду машину, и мы отвезем твою жену рожать в больницу.
В итоге Фатима отправилась в государственную больницу, где благополучно родила сына. Платы с местных жителей испанские власти не брали. Вернувшись домой, Фатима была чрезвычайно горда тем, что стала первой в округе женщиной, рожавшей в больнице. Вопрос о врачах-мужчинах больше не поднимался.
Как-то утром я развешивала на крыше одежду и вдруг увидела, что в загоне, построенном нашим хозяином, появилось двое маленьких козлят. Я пришла в восторг и позвала Хосе:
– Скорей иди сюда!