Моя Люсия. Таня Анатольева
глазах бушевала буря.
‒ Джейсон, я…
‒ Не место для разговоров, Люсия. Что ещё нужно сделать, сообщи Лису, и домой. Тебя и так уже слишком пристально рассматривают.
Девушка приподняла бровь, глядя на Джейсона. Повода для ревности она не давала, да и вряд ли такое возможно. Больше походило, что муж у неё собственник. Или в прошлом было что-то настолько плохое, что даже ей, проклятой неприкасаемой, доверия нет?
Но всё же, решив не испытывать судьбу, раздала быстрые указания о большом количестве чистой воды, покое, запрете на выпивку на ближайшие три дня, и пошла в сторону дома.
Джейсон следовал за ней в двух шагах, не произнеся ни слова, лишь нервно покусывая губу, когда она задирала подол, взбираясь по крутым ступенькам.
‒ Ревнуешь? ‒ спросила девушка сразу, как они переступили порог своего дома.
‒ Нет, – резкий тон и скорость ответа намекали на то, что всё как раз наоборот.
‒ Джейсон, пойми, наконец…
‒ Нет, Люсия. – муж даже не дал ей договорить, резко дернув на себя, и теперь они стояли почти прижавшись друг к другу.
Его руки вцепились в девичью талию, а грудь тяжело вздымалась. В глазах мужчины клубились тучи, губы сжимались в тонкую линию. Он собирался сказать что-то жесткое, обидное. Но промолчал, тяжело выдохнул, успокаиваясь. И продолжил мягко:
‒ Надо переодеться, ты вся мокрая. Да и я тоже.
Только теперь девушка позволила себе обратить внимание на мокрую рубаху мужа, прилипшую к телу и обрисовывавшую красивую мускулатуру. Многие годы упражнений, тренировок с оружием, вылепили из Джейсона самый прекрасный образчик мужчины из виденных ею. А её легкое платье, наброшенное утром, мало что скрывало, облепив фигуру.
‒ Тогда отпусти, – прошептала она внезапно севшим голосом, пытаясь высвободиться.
‒ Не хочу, ‒ таким же, чуть хриплым, голосом ответил ей муж, прижимая еще крепче. Сквозь тонкую ткань платья Люсия ощутила нечто твёрдое, упирающееся ей в живот, подняла глаза. – Ну, или не могу. Постой так, Люсия, хоть немного. Ближе ведь нам не быть никогда.
И девушка грустно улыбнулась. Ведь не говорить же мужу очевидное о смертельных ранениях или подобном.
‒ Думаешь, такое проклятие не снять?
‒ Ты ведь знаешь, кто я. И что говорят люди. ‒ прошептал он, пригладил волосы, и отпустил, отступив на шаг. – Я уже думаю над этим. Но печать у тебя слишком непростая, словно над ней постарались…
Он не договорил ‒ скрипнула дверь, и в следующий момент мужчина оказался прижатым к стене. В горло ему упирался сверкающий клинок.
‒ Гадёныш, руки убери от Люсии! И на сутки вас оставить нельзя!
Отец был в бешенстве, а Джейсон весь светился ребяческой улыбкой, словно его совершенно не впечатлил клинок.
‒ Артур Винсент Джейсон! Я тебя что просил делать? А ты чем занимаешься? – у лезвия стало собираться алое марево, но даже оно не удостоилось внимания мага, но тот всё же нахмурился. Девушку же проявление магии напугало куда больше, чем оружие.
‒ Пап, перестань