Апокалипсис всегда. Никита Денисович Немцев
но у меня только ложки, – сказал он, протягивая.
– Да нормал! – Волочай уселся над едой как турок. – Кароч, напоминаю для солевых. Ты как-то раз сказал: «А прикольно было бы в монастыре иконы староверские повесить». Потом через пару месяцев на меня чуваки выходят – и прям как ты говорят: слово в слово – ты приколи?
Крайне сосредоточенно, Будимир обдувал намотанную лапшой ложку:
– Значит – ты подменил иконы?
– Не-е-е. Это ж ходить надо, делать чё-то. Я только сказал, как сигналку отключить и Гришку подкурил, хах.
– А глаз?
– Алиби. Я думал, ты сразу врубился
Только сейчас Будимир заметил, насколько сумрачно в комнате – он решительно отдёрнул занавеску. Свет вонзился в глаза (Волочай зажмурился), а комната обрела ещё более убогий вид.
– И чего ты припёрся тогда? – бросил Будимир (но решительность тут же пропала). – В смысле: не то что я тебе не рад…
– Ващет, у нас план был.
– Какой план?
– Сначала стрижём бабос с чуваков, которые иконы подменили, потом забираем у них наши иконы и возвращаем Бодуницкому, говорим, чтоб гнал лаве, а сами – продаём те угарные иконы коллекционерам.
– А как мы наши-то возвращаем?
– Ты сказал, чё-нибудь придумаем, хах.
Будимир подавился и снова засмеялся как девочка. Волочай заржал тоже (но осторожно – как бы подглядывая).
– Ну это как-то совсем по-мудацки, – сказал Будимир и допил бульон.
– В смысле? – Волочай давно уже сидел над пустой кружкой. – Ты ж у нас главный таф гай… Или как ты тогда в Туруханске говорил?..
– А! – фальшиво поддакнул Будимир и хлопнул по колену. – Когда в избе мороз пережидали?
– Ну да. И ещё партия эта была, азиатская. – Волочай ухмыльнулся нехорошо. – Помнишь эту девочку киргизскую, а? Помнишь? Я до сих пор забыть не могу. Вот за это реально совестно.
Будимир не выдержал и расхохотался (кровать затряслась вся):
– Тебе – совестно??
Волочай сентиментально сдвинул брови и замотал лицом:
– Ващет, я честный и справедливый.
– Ты?? Справедливый???
– Ну хорошо: с честным-то ты не споришь? Хах! – Волочай почесал хрустящую щетину. – Ну да. А ты тогда мне в Туруханске и говоришь: «Воля любое решение делает правильным».
Будимир хмыкнул (но как-то неловко):
– Ну – надо же было что-то сказать. – И кивнул на кружку. – Доставай свои влажные салфетки.
– Я что – педик, по-твоему, влажные салфетки таскать?
Довольно внимательно – Будимир его осмотрел:
– Да нет, наверное… А зачем соврал?
– Да хэзэ. Лапшу хотел прост.
Щёлкнув чайник, Будимир пропрыгал к рулону туалетной бумаги:
– Погоди, но я всё ещё не догоняю. Ты теперь видишься с чуваками и забираешь деньги?
– Не-е-е-ет, ты всё перепутал: видишься ты.
– Почему я-то?
– Ну ты ж за иконы шаришь.
Надраивая кружку туалеткой, Будимир (на секунду) задумался:
– А знаешь что… Скажи, чтоб они приходили в «Ионотеку» сегодня. Часов в десять – или типа того.
– А