Геном неизбежности. Анатолий Заюков

      Слов твоих мифические руны,

      недр их, дабы музы усыплять

      в душах, как оборванные струны,

      оставляют в прошлом благодать.

      Храмы поразрушены поэтов

      из ротонд и стройных колоннад.

      А один, прикрывши плечи пледом,

      двум столетиям своим не рад.

      Что – Москва? От прежней отдыхает.

      По линейкам строиться спешит.

      Иногда и в прошлое вникает,

      иногда и прошлым дорожит.

      Слов твоих на ветер не бросает.

      Чаще слышен колокольный звон.

      В твоих рунах словом бес играет,

      из стихов устроив пантеон.

      В них, как есть, твой лик исповедальный:

      скорби нет, лишь сухожилья мук.

      И ГУЛАГ – последний путь венчальный,

      с коркой хлеба леденящих рук.

      День-деньской дождь льёт, как через сито.

      В плащ-накидке и болотных сапогах

      в лужах-колеях я, как в корытах,

      пробираюсь в дом на всех парах.

      Где-то там настил, за этим лесом.

      Вот тропа, она к нему ведёт.

      Не потоп, а радость с интересом.

      Где-то даже иволга поёт.

      Корни, дёрн внизу, вверху вершины

      мне о многом с детства говорят:

      сосны, ели, там вон и осины

      светлыми дождинками пылят.

      И берёзы светлые донельзя

      расточают запах бересты.

      Тут и пень. Воскликнул: «Это ж – Эрзя!»

      Как вернулись детские мечты.

      И зачем спешить, того не знаю.

      Не заметить эту красоту!..

      Понимаю – всё я понимаю,

      и хватаю всё я на лету.

      Зорями многомерными

      алый пылает закат

      в роще берёзовой с нервами

      белых стволов наугад.

      Нервом струится берёза,

      в струях порвав белизну.

      В сердце любовь, как заноза,

      в прежнем нашла новизну.

      Русь моя, я ли не знаю,

      цену для сердца всему, —

      ах, как щемит, донимая,

      лишь я ладонь отниму!..

      Те же берёзы и слёзы,

      так же волнуется кровь,

      те же морозы, как розы,

      та же, как прежде, любовь.

      Где вы, утраты и горе?

      Я вас судить не берусь.

      Много на свете историй,

      есть и с названием – Русь!..

      Боже наш, помилосердствуй:

      веру и дух в нас храни.

      Не рождены мы для зверства —

      смерть за Отчизну сродни.

      Сколько ж вас на небосклоне признанных,

      что случиться может звездопад.

      Той же вобле, на шампур нанизанной,

      у ТV под пиво кто не рад?

      Пилигримы, попросту бродяги,

      кто не строит для себя дворцы,

      истинно не всуе работяги,

      истинно