Воспоминание о дожде. Елена Яблонская
во всю мочь телевизором. Видно, так привык. Мне этот ор слышен через две комнаты и прихожую – дверей у Володи нет, в межкомнатных дверных проёмах болтаются оборванные занавесочки. Два часа ночи, но я не решаюсь попросить Володю приглушить звук – если человек сам не понимает, то бесполезно. Ничего, потерплю, я же гостья. Начинаю засыпать. Внезапно слышен резкий трезвон мобильника. Телевизор умолкает. Володя начинает с кем-то объясняться: «технические параметры, реклама, регламент…» Три часа ночи! С кем это он? «Да, – вспоминаю я, – он же говорил, что ушёл с завода и сейчас работает техническим директором какой-то фирмы. Сказал, зарплата совсем другого уровня, но и работы непочатый край».
По-видимому, технический директор – это тот, кто делает абсолютно всё, причём круглосуточно, без праздников и выходных. Под бодрые Володины крики о том, что надо срочно проконсультироваться с юристом, дать объявление о вакансии секретаря, и о том, что все вопросы необходимо решить немедленно, потому что на его даче в Тверской области «“Мегафон” не берёт», я засыпаю.
Будильник звонит в полшестого утра. Я умываюсь, собираю вещи. Володя спит.
– Володя, Володечка, вставай! На электричку опоздаем. Ты же сам говорил…
Володя приоткрывает измученные глаза и тут же опять закрывает:
– Сейчас, сейчас… Я полежу ещё пять минут. Ты выходи, иди на станцию, я тебя догоню…
Я суюсь к двери. Из-за дверного стекла на меня смотрит огромная собачья морда с отвисшими слюнявыми брылями и слезящимися глазами под скошенными веками. Увидев меня, пёс встряхивает квадратной башкой и радостно гавкает. Белая в рыжих пятнах здоровенная псина – московская сторожевая – стоит, упёршись в дверь передними лапами.
– Володя! Что это?!
– Ну, сорвался откуда-то… Иди, он не тронет.
– А как его зовут? Ты его знаешь?
– Откуда мне знать… Мало ли тут собак.
– Нет, я боюсь без тебя.
Володя, чертыхаясь, встаёт, натягивает джинсы, наскоро плещет себе в лицо водой из умывальника.
– Всё собрала? Побежали!
Пёс куда-то исчез. Я еле поспеваю за Володей, он нетерпеливо оглядывается:
– Скорее! Скорей!
Слышен грохот набегающей электрички. А билеты? Какие билеты! Скорей! Спрыгиваем на пути, влезаем на платформу по приставленной доске, вместе с нами поспешают, подталкивая друг друга, ещё десятка два безбилетников. Уф, успели! Поехали.
– Это что же? Почти все едут «зайцами»?
– А ты как думала? – отвечает Володя. – Знаешь, какие билеты дорогие, не наездишься, если каждый день, да даже если раз в неделю, на дачу…
– А как же на вокзале? Там ведь этот, как его, турникет?
– Мы под него подлезем. Как все. Я тебя научу, – отвечает мой седовласый друг.
– Ладно. Но до Твери я возьму билет. Один раз в год могу себе позволить. И я хочу понять, сколько это будет стоить, если честно.
– Да пожалуйста! Подумаешь, честная нашлась! Интеллигентка! Надо быть ближе к народу, раз ты писательница. –