Половинка чемодана, или Писателями не рождаются. Галина Врублевская
«Руководство по кройке и шитью». Дедушка прикрутил когда-то снятую крышку с чемодана на место, и моё книжное хранилище представляло почти сейф – чемодан даже закрывался на ключик. В семье же из книг имелось только собрание сочинение Льва Толстого довоенного издания. Тома в тёмно-синих коленкоровых обложках чудом сохранились после ленинградской блокады, когда книгами топили печи, и теперь занимали целую полку старой этажерки.
Книги для чтения я брала из районной детской библиотеки или перехватывала запретные для меня романы у мамы – она тоже приносила их из библиотеки.
Но вернусь к своему теперь закрывающемуся чемодану. На самом дне его, под полезными книжками, хранились мои девичьи дневники и одно постыдное, как мне казалось, письмо. В конверте с обратным адресом редакции журнала «Юность» лежал листок с отказом на мою первую повесть. Черновики повести я сразу вынесла на помойку, но письмо из настоящей редакции хранила несколько лет, самой себе в назидание, чтобы больше не пытаться писать всякую чушь. Сюжет повести выветрился из памяти, только помню, что называлась она «Семиклассники» и писалась в седьмом классе.
В то время как мой первый литературный опыт получился таким неудачным, моё участие в математической олимпиаде школы оказалось успешным: я решила все задачи, и меня делегировали от восьмиклассников на районные состязания. И пусть там я не заняла призового места, допустив ошибки в задании, участие в районной олимпиаде придало мне уверенности в своих математических способностях. Поэтому и выбор новой школы для продолжения учёбы был предрешён. Я подала документы в девятый класс, где одновременно обучали профессии радиомонтажника, а сама школа № 211 имела уклон в сторону физики и математики. (Эту направленность школа сохраняла вплоть до начала 90-х годов, став впоследствии языковой.)
Как водится в подростковом возрасте, мы отправились подавать документы в новую школу вдвоём с подружкой Люсей. Она не имела склонности ни к математике, ни к другим дисциплинам, но пошла со мной за компанию. До школы надо было ехать несколько остановок на трамвае – здание находилось на старинной Гороховой улице, в ту пору носившей имя Дзержинского. Школа имела интересную столетнюю историю. Открывалась как училище для девиц недворянского происхождения, в какой-то момент стала пединститутом, в довоенные советские годы – школа-девятилетка для детей трудящихся, а после войны – средняя мужская. В год моего поступления – нового типа политехническая школа-одиннадцатилетка с производственным обучением.
Архитектурный декор здания вызывал ассоциацию со старинным университетом: разлинованный рустом на ровные прямоугольники фасад; огромные полуциркульные окна с арочным завершением на первом этаже; строгие входные двери с широкими створками. И продолжала эту красоту просторная мраморная лестница в два пролёта, ведущая на второй этаж. Хотя здание имело всего три этажа, высотой не уступало соседним четырёх-пятиэтажным жилым домам – потолки в классах были высокими, как