Святослав. Болгария. Валентин Гнатюк
затылок, – проела гниль визанская Болгарию, что шашель дерево.
– А вот мы по тому дереву стукнем, да и узнаем, где гниль, а где ещё крепко! – сверкнув на темников очами, молвил воинственный Инар. – Надо наказать их за пособничество тем хазарам с ясами да койсогами, коих Болгария приютила!
Всем четверым собравшимся в шатре Святослав доверял, как самому себе. Это было малое коло тех, с кем он держал совет прежде всего, и был уверен, что ни одно его слово не долетит до чужих ушей.
– Ладно, – отозвался князь, – послушаем, что посланник Фоки скажет, тогда и решим окончательно. Завтра назначаю посольству византийскому приём в тереме княжеском, и всех вас, братья темники, прошу быть при сём.
Пышное византийское посольство чинной нарядною гурьбой втекло в большую гридницу нового каменного княжеского терема. Святослав его не любил, предпочитая холодному камню привычное дерево, но именитые посольства иногда принимал там, дабы мать не обидеть и чтобы любящие важность иноземные посланники могли той важностью насладиться.
Святослав сидел на Игоревом троне в праздничном княжеском одеянии: расшитой белой рубахе, синих портах, на плечах – подаренная матерью белая шёлковая епанча, искусно вышитая золотом греческими девами и застёгнутая на плече мудрёной фибулой, исполненной киевским златокузнецом вместе с застёжками на рукавах, сделанными в виде маленьких наручей. Кабардинский меч в серебром отделанных ножнах и красные сапоги, надетые по совету Ворона, завершали его наряд. Сгрудившиеся у трона старые темники и именитые горожане тоже были одеты торжественно.
Глава византийского посольского двора в Киеве вышел немного вперёд, поклонился князю и заговорил распевным голосом, представляя посланника Византии.
После этого сам патриций Калокир, отделившись от посольства, с учтивым поклоном обратился к князю на хорошем славянском:
– Будь здрав, пресветлый князь Руси Святослав, сын Игоря! Слава о твоих подвигах летит по свету быстрее ветра. Великий автократор Ромейской империи, богоравный Никифор Второй Фока, желает тебе новых побед, доброго здравия и многих лет мудрого правления могучей державой Россов. А ещё, великий князь, Фока шлёт тебе и твоей доблестной дружине пятнадцать кентинариев золота, дабы подтвердить верность и незыблемость договора между Империей Ромеев и Русью о взаимной любви, заключённого твоим отцом, достославным князем Игорем, и нашими императорами Романом, Константином и Стефаном лета 944 от Рождества Христова…
Бояре и темники переглянулись между собой: пятнадцать кентинариев золота! Это же сколько пудов будет? Двадцать восемь? На десять тысяч воинов хватит! Неспроста сей щедрый дар, ох неспроста!
– Русь всегда слово данное крепко держала, и договору, отцом моим подписанному, мы верны, – подтвердил князь и метнул быстрый вопрошающий взгляд на Калокира.
Тот чуть помялся.
– Пресветлый князь, – осторожно, будто нащупывая ногой тропу в полной темени,