Скамейка для влюбленных. Элизабет Пауэр
предложил он.
Маджента стояла, вспоминая первую чашку кофе, которую молодой Андреас когда-то приготовил для нее. Нынешнему же Андреасу достаточно сделать заказ, чтобы ему принесли кофе.
– Итак, что случилось? – спросила Маджента, возвращаясь к прежней теме разговора. – Ведь ты хочешь что-то рассказать мне, иначе не привел бы меня сюда.
Если, конечно, в его намерения не входит продолжить с того места, на котором они остановились в лифте. Разум Мадженты отрицал это, но ее тело, ее предательское тело приветствовало эту мысль.
– Ты в безопасности – если думаешь о том же, что и я, – произнес Андреас. Его заявление настолько поразило ее, что она опустилась на один из роскошных, располагающих к отдыху диванчиков. – Я не собираюсь целовать женщину, которая столь явно выразила свое отвращение ко мне, как это сделала ты в лифте. – Он неверно понял ее реакцию. – Мне повезло, когда дядя, которого я никогда не видел, умер и оставил мне три ресторана в Италии, – продолжал он.
– Значит, ты все-таки веришь в удачу? – спросила Маджента, напоминая ему о том, что он никогда не полагается на случай.
– Тот, кому повезло, должен суметь воспользоваться этим.
– И ты, разумеется, сумел.
– Это был тяжелый труд – заставить те рестораны работать, а затем открыть новые, в Штатах, где я прожил пару лет. Затем я все вложил в сеть небольших отелей. В конце концов я очутился здесь. Ничего нет невозможного, если человек готов упорно работать.
В его голосе прозвучала обвинительная нотка. Маджента парировала:
– И не ставить все на внешнюю привлекательность, в чем ты, похоже, меня обвиняешь.
Андреас посмотрел на нее в упор, но не стал это комментировать. Он подошел ближе.
– Расскажи мне о своем сыне, – без каких-либо преамбул предложил мужчина. – Это тебе не пикник – одной воспитывать ребенка.
Его слова что-то пробудили в ней, но что именно – Маджента не поняла. Она лишь ощутила неожиданный страх. У нее не было ни малейших сомнений в том, что, если бы Андреас узнал, что Тео его сын, он без колебаний попытался бы его отобрать.
– Что… что тебя интересует? – пробормотала она, опуская глаза, так что ресницы легли полутенями на ее нежные щеки. Заметил ли он, как она напряглась? Между густыми черными бровями Андреаса пролегла морщинка. Догадался ли он о ее нежелании обсуждать с ним сына и о причинах, вызвавших это нежелание?
– Рашфорд бросил тебя, когда ты была беременна?
Значит, он по-прежнему настаивает на том, что Маркус Рашфорд был ее любовником. Мысль о том, что она могла спать с агентом-эксплуататором, вызвала у Мадженты тошноту, хотя Маркус был весьма привлекательным молодым мужчиной. Но проще признать правоту Андреаса, чем объяснять ему, что отец – он.
– Если это заставит тебя испытать удовлетворение, поверь этому, – пробормотала молодая женщина.
Андреас скривил рот:
– Рашфорд хотя бы видится со своим сыном?
Губы Мадженты пересохли. Она взмолилась, чтобы как можно скорее принесли