Университет Вредной магии. Ника Ветрова
же на огромной скорости пронеслась по лесу и свернула на дорогу, аккурат возле вывески «Аремский порубежный пост».
Арем, почти прибыли!
И я повалилась на печь, где уже не было подушки – она свалилась и осталась кому-то в мире мертвых.
Утром я представляла собой забавное зрелище – глаза красные, веко подергивается, волосы дыбом, но таким дыбом, которое не вверх, а назад, кожа белая, тело задеревенелое. Ничего удивительного, что, едва подъехали к порубежникам, десятник, проверяющий верительные грамоты Емели, указал на меня и произнес:
– Этот груз в списке не значится.
– Так это не груз, пассажирка, – пояснил Емельян Иваныч.
Десятник глянул на меня, я на него, десятника передернуло, и, подавшись к Емеле, он громким шепотом спросил:
– А оно живое?
– Да живая, – отмахнулся рыбак.
– А молчит чего? – удивился порубежник.
– Так всю ноченьку орала, притомилася, – был предельно откровенен Емеля.
Мой глаз задергался сильнее.
Десятник еще раз глянул на меня, покачал головой, но нашу печку пропустил. Так что, миновав порубежный пост, мы покинули границу, и печка неспешно поехала по свободным территориям.
– Эй, девка, поспала бы, – предложил мне Емеля.
Едва не прокляла, от души и с чувством!
А потом отвлеклась на природу Свободных земель. Прежде эти земли носили название Долина Чертополоха, но это было давно, до того как наш Игорон Сильный начал политику завоеваний. Возвысив бога Грома над всеми, он породил культ войны и сделал боевых магов привилегированным классом поначалу княжества, а после и Великоземельной Единой империи. Мне повезло родиться уже после эпохи завоеваний, и, как все молодое поколение, я гордилась нашей необъятной родиной, в которой пропагандировалось равенство для всех… ну, кроме боевых магов, те как были самые крутые, так и остались.
Тьфу на них!
Но плевать, конечно, не стала, куда ж тут плевать, если повсюду самый что ни на есть реликтовый чертополох! Метра четыре высотой, цветущий, колючий настолько, что в свете поднимающегося солнца иголки сверкают, и совершенно безжизненный – здесь не селились даже черти.
По Свободным землям мы ехали часа три, затем поднялись в гору, и еще несколько часов ходу по извилистым горным дорогам, чтобы вскоре увидеть раскинувшееся до горизонта море!
– Ох, красотень-то какая, – восторженно прошептала я.
– А то, тут знаешь, какие рыбы водются? – завелся Емеля.
И все, путь был испорчен красочным описанием видов, вкусов и размеров рыбы. Решила, что с этого дня никакой рыбы есть не стану вообще.
А потом дорога вильнула, уходя от морского берега вглубь открывшейся холмистой местности, и мы свернули, чтобы начать путь между двумя высокими зелеными холмами, откуда доносилось журчание водопадов, пение птиц, чей-то отдаленный смех. И тоже так красиво, что сердце замирает. Даже не ожидала подобных пейзажей в Свободных землях, думала, тут везде разруха и чертополох, а сам университет отщепенцев всея империи