Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку. София Устинова
если аварии не случилось!!!– надрывно горланил мужик из Мерса и подтверждал своё нетерпение частым нажатием на клаксон.
– Вы слепой, вон тачки стоят!!!– рыкнула я, тыча пальцем в Пассо печально стоящий между двумя полосами и Ниссан, въехавший моей машине в зад.
– Идиотка,– плюнул мужик,– кто права тебе дал?– скорее риторически прозвучало, но вывело неимоверно.
– ГИБДД. Да в чём дело? Вам дороги мало?
Мужик что-то проворчал, а я вернулась к девочке, которая меня очень внимательно изучала.
– Тебя как зовут?– без сюсюканья бросила я.
Она вытерла остатки слёз с пухлых щёк, оставляя грязный след и судорожно вдохнула:
– Лера.
Я спешно стала раздумывать: нормально ли в её возрасте… Стоп, а сколько ей? Понятия не имела, потому что не имела дел с мелкими. Но на вскидку она была где-то… метровая? И на вид ей… лет семь? Или пять?
Чёрт! Что-то очень мелкое и неразумное— это точно! Или наоборот неправдоподобно разумное…
– Значит так, Лера!– начала строго, как мамаша, включающаяся в воспитательный процесс непослушного чада, но голос предательски дрожал. Я из последних сил держалась на плаву, чтобы не пасовать перед девчонкой.– Ещё раз увижу, как ты носишься по проезжей части,– запнулась, хаотично соображая, чем можно пригрозить малолетнему человеку?
Но наткнувшись на непробиваемо— серьёзный взгляд девочки, рассудила, что «уши надеру»– в её ситуации уже не сработает, потому отчеканила:
– Хвостик твой отрежу!– вкрадчиво, не спуская с неё глаз. Ещё и кивнула значимо. Пусть лучше думает, что я злая тётка, чем опять учудит подобное. А потом меня перещёлкнуло— сказать из “воспитательного” больше нечего, зато я чётко представила, каково бы мне было, если бы девочка была моей дочерью и оказалась на проезжей части.
– И… и…– О, привет, паническая атака. Я хватала ртом воздух и махала перед лицом ладошками, высушивая щиплющие слезы.– Боже! Я так испугалась!..– призналась с шумным выдохом.– Нельзя так делать!– уже смахивало на истерику. Теперь не девочка мелкой казалась, а я. И невменяемой.– Дурная ты… и я…– сгребла Леру в объятия, понимая, что рыдаю в отличие от неё.– Никогда, никогда так больше не делай!– повторяла как мантру.
Сколько просидели не знаю, но машины уже начали движение, толпа частично рассосалась и гомонили они больше ворчливо, чем переживательно. Самые грубые водители, бибикали и с нелитературными выражениями огибали место происшествия.
– Не плачь,– раздался нежный голосок Леры. Я громко шмыгнула носом, а малышка замерла в моих руках. Осознав, как это странно выглядело со стороны, я чуть отстранилась. Девочка ткнула меня пальчиком в плечо:
– Эй, ты что, рёва— корова?
Это заметно меня успокоило. Даже скорее безмерно удивило и привело в чувство.
– Так вообще дети уже не говорят!– пробурчала я и повторила недавний жест малышки— тыльной стороной ладошки смахнула слезы с лица.– Ты точно из этого мира?
– Ага! Из этого, конечно же,– кивнула