Монашка и дракон. Ната Лакомка
намекнул совсем о других развлечениях, надеясь смутить. Но она не смутилась.
– Продолжай, – сказал он. – Посмотрим, что еще придумала.
– Я нашла у вас лютню и настроила ее, – и она тут же вытащила из угла старинную лютню, о которой Гидеон давно позабыл. – Я не очень хорошо музицирую, но пару мелодий знаю. Могу развлечь вас музыкой, пока вы будете… играть в карты.
– Ты видишь, брат! – Гидеон повел в сторону хитрой девицы рукой. – И такое сокровище досталось мне всего за пятьсот золотых! Уверен, она еще покажет себя. Вдруг мы узнаем, что она умеет строить города посредством магии, как наша прародительница, или…
– Прошу простить, милорд, – перебила она его. – Я уже не раз слышала, что этот замок построила госпожа Мелюзина, чью комнату я сейчас занимаю, и хочу спросить, если это не покажется дерзостью…
Дилан недовольно засопел, но старшего дракона расспросы ничуть не рассердили.
– Что ты хотела спросить? – спросил он.
– У вашего замка явно не хватает северной башни, – сказала девица, и глаза ее так и заблестели – было видно, что она раздумывала над этим. – Как такое могло произойти? Замок совершенно неприступен, насколько я могу судить, но северная сторона оголена… Сегодня я проходила в той части замка и не увидела руин. Башня просто не была построена. Почему? Не хватило средств? Или в этом какой-то особый план?
По мере того, как она говорила, лица братьев принимали все более замкнутое выражение. Монашка, в конце концов, заметила это и замолчала, испуганно сгорбив плечи.
Раздался осторожный стук, и вошла Ингунда, неся кувшин.
– Я принесла разбавленное вино, милорд, – сказала она, смиренно останавливаясь у порога. – Завтра вас будет мучить жажда, вы слишком много выпили сегодня.
– Принесла – поставь и убирайся, – приказал Гидеон. – И скажи, чтобы не беспокоили нас.
– Да, я вижу, что вы очень заняты, милорд, – сказала первая конкубина, проходя к столу.
– Проваливай, проваливай! – поторопил ее Гидеон, потому что она заслонила от него девицу Виенн.
– Как прикажете, – чинно ответила Ингунда и удалилась.
– А ты что стоишь? – казал Гидеон монашке. – Подай карты, бери книгу, что читала – и читай вслух. Я тоже люблю эту историю, да перечитать времени не было.
Он пересел на постель, подсунув под локоть подушку, вторую подушку перебросил брату, который устроился в изножье кровати, и сдал карты, протянутые ему монашкой.
Краем глаза он видел, как она сняла нагар со свечи, пододвинула ее поближе и села в кресло, устроив книгу на коленях, и кротко спросила:
– Мне начать чтение с первой главы?
– Продолжай оттуда, где остановилась, – разрешил Гидеон.
Она мгновение промедлила, а потом начала читать, негромко, но с выражением:
– Подойдя еще ближе, мы установили, что к неумолчному звону колоколов примешивалось беспрерывное пение людей – по видимому, местных жителей…[5]
Голос ее был приятен для слуха – мелодичный, нежный, и читала она легко,
Цитата из книги Ф.Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль».