Дом слёз. Кети Бри
Бездна не более разумна, чем какое-нибудь простейшее, вроде инфузории. Огромной инфузории, реагирующей на раздражители: свет, пищу, холод, жару. Беда в том, что пищей ей служат человеческие эмоции, что она всё-таки неразумна и не умеет расставлять силки осознанно. Впрочем, ничто не мешает людям скармливать ей самих себя.
Ещё одна цитата выплыла на поверхность из памяти, сухими листьями царапая горло, и Герайн не стал ей противиться, сказал:
– Мы глядим в Бездну – у нас кружится голова – мы готовы умереть. Тот, кто сделает последний шаг, – тот добьется желаемого. Желаемого Бездной.
Он постоянно слышал этот пресловутый зов Бездны и, стиснув зубы, не отвечал на него. Черное солнце, как всегда в зените, морозило и обжигало одновременно. В желудке чувствовалась приятная сытость. Должно быть, там – в далеком мире материальных предметов – его тело покормил с ложки какой-нибудь брат-утешитель.
Герайн представлял себе жизнь своего тела, пустоглазого, послушного воле присматривающих за ним. Подумал о том, как жалко он выглядит… Но хотел ли он смерти? Небытия? Нет, не хотел. Он хотел бороться – если не победить, то хотя бы не проиграть. Хотел существовать хотя бы так, в собственных мыслях. Возможно, глупо и недальновидно обрекать себя на долгие мучения, но это лучше, чем вечная пустота. Пусть даже тогда некому будет страдать и раздумывать, и все это не будет иметь никакого смысла.
Ха! Будто сейчас оно имеет какой-то смысл…
Выбравшись на крышу поезда, Мартин подумал, что зря в пылу погони сбросил куртку. Ещё и плечо противно ноет. Леди Бейли никуда бежать не собиралась. Хихикала себе, свесив ноги и баюкая оторванную голову повара. Она обернулась к Мартину, странно постаревшая и пострашневшая, сообщила:
– А Энни считает, что поезда живые.
– Очень мило, – пробормотал Мартин, сплетая пальцами ловчую сеть. Заклинание не столько боевое, сколько бытовое, зато его сложно засечь.
Леди Бейли засмеялась.
– Ты это прекрати, мальчик. В бытовой магии я шелковинку съела, и не одну.
– Вы злодейка, леди Бейли, – ответил Мартин, бросая полусплетенную сеть. Она тут же расползлась, становясь тем, чем была – воздухом, росой, предутренним туманом… – Одно дело здоровым мужикам головы отрывать, а другое – есть беззащитных шелковинок.
Леди Бейли по-девически кокетливо хихикнула, поправляя локон. Пальцы Мартина сжали висевшее на цепочке черное солнце. Остро заточенные лучи были неплохим оружием на случай, если придется сражаться с живыми. Магам запрещено носить оружие, способное убить человека, не оставляя при этом следа личной магии, по которой можно отследить убийцу. Да Мартин никогда и не планировал убивать, но его учитель считал, что глупо ходить среди людей безоружным. На его далекой родине, в Ханьской империи, в оружие обожали превращать любые предметы: веера, пояса, заколки для волос, каблуки туфель, украшения… И пользоваться этим не умел только ленивый. Искусством метания «лезвия, скрытого в руке» –