Я пришла, откройте дверь. Юлия Климова
находила их тогда, когда отмечала книгу библиотечным штампом, а его многими десятилетиями по всей стране ставят обязательно на семнадцатую страницу! Кто-то может не обратить на это внимание, но сын библиотекаря наверняка с детства знает о нерушимом правиле…
Семен Григорьевич Беляк специально клал письма в книги так, чтобы я их обнаружила. Он клал их между шестнадцатой и семнадцатой страницами…
Зачем?
«У человека должны быть запасные крылья, которые поднимут его в самый тяжелый момент. Поднимут и понесут дальше. У кого-то они лежат до поры до времени в надежном месте, а кому-то их еще отыскать нужно…»
– Большое спасибо за разговор, тетя Вера, – искренне поблагодарила я и поднялась со скамейки.
К дому я шла на ватных ногах, пытаясь объяснить необъяснимое. И в висках стучался лишь один вопрос: «Принесет ли еще Колдун книги в библиотеку?»
– И зачем-ты деньги тратишь на этих оболтусов? Думаешь, они вырастут и хоть одно доброе слово тебе скажут? Не дождешься! – едко выпалила Ольга Тимофеевна и нарочно подчеркнуто шмякнула на прилавок пакет с ирисками и пакет с шоколадными батончиками.
– Конфеты вкусные, – невпопад ответила я и достала из сумки кошелек. Мысли были заняты другим, и я уж точно не собиралась вступать в длительную беседу с Ольгой Тимофеевной. С вечера я испытывала некоторую растерянность и торопилась оказаться в библиотеке, где меня ждали письма. А они именно ждали, я должна была их перечитать как можно скорее.
– Возьми хоть карамельки, они дешевле.
– Дети больше любят ириски и батончики.
Сейчас я была железобетонной, и, похоже, Ольга Тимофеевна поняла это и сменила тему.
– А мне разведка донесла, что Колдун опять к тебе приходил, – произнесла она торопливо и засмеялась от собственной шутки. Щеки зарумянились, шея покраснела, маленькие глазки заблестели, и сразу стало ясно, что Ольга Тимофеевна гордится своей осведомленностью. – Ты все же внимательно проверь, какие он книжки носит. Может, там слова между строчек дописаны… заклинания… Нельзя ничего хорошего от Колдуна ждать. Водит он дружбу с нечистью, я в этом уверена. Калитка, что со стороны дороги, всегда у него прикрыта, и Вулкан там сидит. А маленькая калитка, что со стороны леса, нараспашку… Это как? Я раз пять в августе по грибы ходила и видела! Ждет он всегда кого-то из леса… Ждет! Ой, страх, страх… – И Ольга Тимофеевна принялась креститься.
Меня вовсе не испугали ее слова, но нервы натянулись, и из магазина я вышла стремительно. Сейчас мои мысли были заняты Семеном Григорьевичем, и этот короткий разговор заставил идти быстрее. Я была уверена, что письма принадлежат его отцу, но теперь как-то так получалось, что адресованы они были мне… Ситуация казалась настолько странной, что требовала хотя бы еще одного доказательства. И если бы Семен Григорьевич опять принес книги, и на семнадцатой странице я вновь обнаружила бы послание, то…
– …то я бы сошла с ума, – прошептала