Ген бессмертия. Ю_ШУТОВА
и повторил на общеземном.
Она замешкалась, в глазах промелькнула растерянность, она словно перебирала что-то в уме… Или не поняла вопрос.
– Имя. Есть же у тебя имя, русалка?
Он улыбнулся, хотя горло ещё першило от соленой воды.
– Зови меня Ксатль-Туатле. Это хорошее имя, – кивнула головой, – да. Мое имя Ксатль-Туатле.
Он отвёл с ее лица мокрую прядь волос, как занавеску. Она была очень красива. Идеальна, как… Невозможно было подобрать аналог. Не статуя, не произведение искусства, она была живая – лицо не было абсолютно пропорциональным, нос несколько длиннее, чем надо, а подбородок чуть-чуть меньше, чем полагалось бы к такому носу. Кожа цвета молочного шоколада, волосы раскрученными пружинками глухо-оранжевого цвета, как засушенные апельсиновые корки. Она вся была тёплой. Сейчас от неё пахло солью, морской водой, но ему казалось, что сквозь соленую волну пробивается легкая цитрусовая нота. «Глинтвейн, глоток горячего глинтвейна, вот что она такое, – пришло ему в голову, – глоток, вернувший меня к жизни».
– Ксатль… Как? Можно я буду звать тебя Ксана? Или Ксения. Это тоже хорошие имена. Какое тебе больше нравится?
Она опять задумалась. Этот выбор так важен?
– Ксения. Пусть будет Ксения.
– Отлично, – он, наконец, уселся, сколько можно валяться, песок едва слышно зашуршал под ним, – давай выбираться отсюда. Мы вообще где?
Девушка поднялась на ноги. Прошлась – несколько шагов влево, несколько вправо. Покрутила головой, оглядывая бесконечный пляж. Своей наготы она не стеснялась. Как будто всегда только так и ходила, голышом.
– До ближайшей турстанции двадцать миль. Можно вызвать спасательный модуль, время прибытия от двенадцати до пятнадцати минут.
– Это ты на пляже высмотрела?
Она кивнула и спросила:
– Ты будешь вызывать модуль?
Она словно торопилась избавиться от него. Спасла, вытащила на берег, привела в чувство и досвидос. Даже, как звать спасённого, не поинтересовалась. Обидно даже. Ему хотелось продлить это неожиданное знакомство.
– Ты полетишь со мной? Мы могли бы… – он беспомощно развёл руками, – ну поболтать, выпить что-нибудь. За мое воскрешение. А? Меня, кстати, Геной зовут.
Прозвучало более чем глупо. Так ему показалось. И он добавил, встав и чуть поклонившись:
– Геннадий Эдуардович Петров. Лучше просто Гена. Инженер-генетик с Земли. В отпуске.
Вот, теперь ещё глупее. Голый и мокрый, всклокоченный, в песке и ошметках биогена. Сейчас она фыркнет и скажет что-то вроде: «Ну и гуляй, Гена, раз в отпуске». Она смотрела на него, чуть склонив голову к плечу. Явно раздумывая. Потом опять кивнула, серьезно, без улыбки:
– Хорошо, Гена. Я полечу с тобой, мы поболтаем и выпьем.
Двухместный экраноплан причалил, услужливо дотянувшись трапом до пляжа. До турстанции он скользил вдоль берега, позволяя сквозь прозрачный пол любоваться играми морских дракончиков