Серебро морского песка. Юрий Владимирович Орлов
же, как я. Когда он посвящал меня в секреты фрезерования автоклавов, мы пили водку и читали стихи. Косой Шауль демократично этого не замечал, – он прикидывался простачком, но был мудр уже тем, что не мешал делу идти своим чередом.
Толик Литманович имел квартиру с видом на Иудейские холмы. Кое-кто называет их горами. Но даже в лучах заката этот космический пейзаж далек от вида земных гор. Пять лет назад, глядя из своего окна на бледные и молчаливые камни, окружающие город Маале Адумим, Толик с искренней наивностью решил пожертвовать свою крайнюю плоть, чтобы союз со Всевышним сделал его полноправным гражданином государства иудеев. Трудно и даже невозможно узнать, как отнеслись за облаками к этой жертве, но религиозные друзья и родственники Толика остались довольны. Теперь он не отличался от них формой своего органа, зато независимость его суждений лилась через край и пересекала все границы религиозных канонов, которые мало-помалу довели до мысли о напрасности совершенного жертвоприношения, ибо раввины, разрешив войти в иудейство, решили не пускать туда его русскую жену.
Я вспоминаю, как мы стоим (тот самый станок испанской фирмы Anayak, большой и еще не устаревший) на площадке оператора, движемся по оси икс и даже чувствуем себя, чуть ли не капитанами в рубке.
– Они жену мою решили в еврейки не принимать, – говорит он, в то время, как мы оба пересекаем ноль, мягко скользя в минус на ускоренной подаче.
– Надули! Обрезали и надули! Вот так вот, Юрочка! А на фига мне иудейство без жены и сына?!
– Да ладно, бог с ними, живи, как я вторым сортом, – отвечаю я.
– Нет, дорогой мой, все решено. Еду!
Он курит, улыбаясь горькой улыбкой непокоренного судьбой еврея из России. Через семь лет мы встретимся с ним еще раз в его квартире в городе Маале Адумим, та же улыбка будет на его бородатом лице, но принадлежать она будет канадцу.
Вот так, благодаря решению иерусалимских раввинов я и получил новую достойно оплачиваемую работу. Может быть, обида прогнала Толика Литмановича в канадский город Торонто, а может, существовала и другая причина, по которой он уехал, об этом, наверное, никогда не узнать. Просто в результате вышеописанных событий я оказался в нужном месте в нужное время, и меня иногда посещает мысль, что это последний подарок отца.
СЕРЕБРО МОРСКОГО ПЕСКА
Старикам – эмигрантам из СССР
…Не следует ли раз навсегда отказаться от всякой
тоски по родине, от всякой родины, кроме той,
которая со мной, во мне, пристала, как серебро
морского песка к коже подошв, живёт в глазах, в
крови, придаёт глубину и даль заднему плану каждой
жизненной надежды?
В. Набоков. «Дар»
Араб крепко сложен.
Он работал по пять дней в неделю с четырехчасовым перерывом на сон. Утром араб умывался. Щетина у него трещала. Из-под пальцев выбивалась тёмная пена и хлопьями шлёпалась