Скандальный. Л. Дж. Шэн
целиком переписать статью о фондовой бирже, хотя бы воруй ее не у чертовых «Файнэншл таймс». Кто нанял тебя на должность начальника отдела по связям с общественностью? Кто?
Мужчина с гладкими черными волосами и темно-синими глазами бросил кипу бумаг в перепуганного молодого человека. Бумаги градом полетели на пол. Вишес напряг челюсти и ткнул парня пальцем в грудь поверх отутюженной рубашки.
– Разберись с этим дерьмом и начинай паковать семейные фотографии, которые ты, видимо, притащил, чтобы создать домашнюю атмосферу в своей крохотной каморке, кретин. И чтобы к пяти часам управился. Когда в шесть я уйду на совещание, то хочу сделать вид, будто ничего не было. Все ясно?
Почти все сотрудники на этаже собрались в круг, чтобы наблюдать развернувшееся представление, но никто не упрекнул Вишеса за паршивое поведение. Даже мой отец. Все будто бы слишком сильно его боялись. И хотя мне было очень жаль молодого пиарщика, который промямлил, что его зовут Рассел, я не хотела начинать работу в компании с того, что вывела из себя еще больше людей.
– Прошу вас, сэр. Вы не можете меня уволить.
Рассел чуть не упал на колени.
Наблюдать за происходящим было сущей пыткой. Я вся съежилась в дизайнерском платье из черной шерсти, которое утром стащила у матери из шкафа, и старалась не дергаться.
– Могу и увольняю. И где мой кофе, черт подери?
Вишес огляделся вокруг, постукивая пальцем по нижней губе. На безымянном пальце левой руки виднелось обручальное кольцо. Можно было подумать, что брак сделает его мягче. Но нет.
Внезапно суматоха стихла. Толпа людей в костюмах расступилась, пропуская трех мужчин, которых я прекрасно узнала по снимкам в финансовых журналах, разбросанных по всему дому.
Дин Коул, Джейми Фоллоуилл и Трент Рексрот.
Первые двое встали по бокам от Трента в качестве декораций. Они были ниже ростом, худее и в целом не настолько богоподобны. А вот Трент будто бы занимал все пространство и завладевал всеобщим вниманием. Сегодня на нем была светло-голубая рубашка и серые брюки. Он выглядел сексуально, двигался сексуально, и, судя по тому, что еще как минимум три женщины возле меня взволнованно захихикали, так считала не я одна.
– Спенсер, – Трент окинул его прохладным взглядом, держа в руках стаканчик из «Старбакса». – Критические дни нагрянули? Умерь пыл. Сегодня понедельник, на часах всего восемь утра.
– Да, кто ужалил тебя в зад, Ви? – подхватил Дин Коул, от широкой улыбки которого в помещении стало теплее и спокойнее.
– Не выражайся! – прогремел отец возле меня и крепче сжал мне руку.
Я и забыла, что он удерживал меня на месте. Впервые он схватил меня, когда в возрасте шестнадцати лет я заявилась домой с двумя колечками в левой ноздре. А когда украсила нижнюю часть живота огромным черным крестом, то начал сжимать до синяков.
Он никогда не переусердствовал, ведь, как я уже говорила, богатые люди не бьют своих детей, но мы оба знали: он делал это потому, что мне не нравилось находиться с ним рядом. Вероятно, оставляемые время от времени синяки служили в его