Восемнадцать часов дурдома. Владислав Картавцев
из себя чинный,
Весь из себя дивный!
Весь из себя при деньгах,
Весь из себя при блате,
Тупой, как пень, он
И налогов не платит!
Даешь пролетарское восстание
Против упырей-кровопийц!
Устроим им в наказание
Обед без трюфелей и устриц!
Пускай почувствуют,
Как народ живет,
Как народ воет,
Как слезы льет!
Кормясь с помоек,
Кормясь с подачек,
Кормясь с помидоров,
Выращенных на дачах!
Пускай безжалостна
Поступь капиталистов,
У нас задача одна —
Вытащить маузер и застрелить их!
Над ухом раздалось одобрительное покряхтывание. Андрей обернулся – рядом стоял дед, расплывшийся в улыбке:
– Молодец, сынок! Так их, паразитов, три шкуры с нас спускают, и никто ни за что не отвечает! Вот при Советской-то власти их бы всех прижали к ногтю, а сейчас что – один бардак и анархия! На вот, возьми визитку, активисты нам нужны, звони, приходи, бригада еще не полностью набрана, будешь за главного!
– Какая бригада? – Андрей пытался понять, что дед имеет в виду.
– Как, какая? Могильщиков антинародного режима, конечно! Манифестации, митинги, волнения и недовольства – это все наше, всё оплачиваемое! А ты парень подкованный, будешь у нас за горлопана-главаря, вон и стихи знаешь, так что считай, обеспечен работой на годы вперед!
– Нет, спасибо, дедуля! – Андрей твердо оттолкнул протянутую ему визитку, – я еще в ЦРУ не продался, чтобы в такое тяжелое время против собственного народа идти! Мне и без этого проблем на работе хватает, хочешь, чтобы меня за сто первый километр выслали?
– Ну, как знаешь! А мог бы и подкалымить! – дед мгновенно сник и отошел в сторону. По его лицу блуждали тени минувших сражений, побед и неудач.
– Похож на Чапаева в старости! – Андрей в последний раз кинул на него взгляд и отвернулся.
«Станция Тверская. При выходе из вагона не забывайте свои вещи!», – прогудел электронный мужик, и двери распахнулись. Поверх всей станции шла перетяжка: «Если вам говорят, что в «Картоне» лучше, правило третье: отстою этому не верьте! Компания «Элитные дома от Палыча» – недостойны только сволочи!»
– Какие, однако, настырные! Есть мнение, пока доеду до работы, захочу купить квартиру – или просто отобрать у «Картона» переселить туда Палыча, а самому въехать в его хоромы! А что по этому поводу скажет господин жЛОБ? Заглянем в ответы!
Колесо вечности провернулось, оставив после себя послевкусие беды. Филигранный стержень был вынут, Толстая встала и покачнулась, как от удара битой. Глухой звук извне поколебал устои, спружинил и ушел, покинул пространство, наполненное страданием и болью.
Трясина была упразднена, картина вскипела и вылила сплеча настойку – медленно и с расстановкой. Толстая недоуменно воззрилась и