Игра окончена. Аля Кьют
меня, а потом протащить по всем инстанциям, включая прессу, и, в конце концов, посадить.
Я просыпаюсь в холодном поту, отчаянно радуясь, что живу в реальности с хмурым питерским небом, бесконечными утренними пробками и запахом свежей выпечки из ближайшей пышечной.
Вхожу в лифт, наслаждаясь одиночеством. Почти всегда приезжаю в офис первым, чтобы спокойно поработать лишний час, но сегодня не тот день. Двери почти закрываются, но их блокирует портфель, а потом и его обладатель протискивается, не дожидаясь, чтобы створки разъехались.
– Привет, – говорит Лешка, ухмыляясь.
Мне становится жарко, но я здороваюсь, как обычно.
– Я решил поработать сегодня побольше. Мы на финиш выходим по делу Самарина, – болтает приятель, как обычно, о работе.
– Да, слышал. Прогноз хороший, да? – уточняю я аккуратно.
– Да, все вроде бы на нашей стороне. Но ты же знаешь.
Киваю. Потому что знаю, наше правосудие умеет удивлять. У Леши первое крупное дело. Ему очень нужна победа для хорошего старта в карьере. Хотя и проигрыши закаляют. Может даже лучше.
– Уверен, все будет отлично. В любом случае, поработать чуть больше обычного – это хорошо.
Леша усмехается, и я читаю в его глазах: “Ох уж этот трудоголик Бельский”. Ну да, я такой.
– А у тебя сегодня стажеры, да? – меняет он тему немного неожиданно.
Меня это настораживает и не зря.
– Да. А что?
– Там девочка будет. Знакомая. Подружка моей Наташки. Ты с ней попробуй…
– Что? – перебиваю я, раздражаясь.
Леша сразу дает заднюю.
– Да ничего особенного, Cереж. Попробуй не перегрызть ей горло до смерти и не всю кровь выпить.
– Ничего не могу обещать.
Я хмурюсь, но, в принципе, доволен. Никаких блатных у меня в помощниках не будет. Леша знает это, и странно, что заикается о своей знакомой. Наверно, и правда волнуется.
Неужели из-за той курицы, которая бросила юрфак после моей стажировки в прошлом году? Так это не я виноват. Она сама оказалась непрофпригодной.
– Как вечеринка, кстати, прошла? Твой друг очнулся? Все выжили?
– Да-да, только на ковер персидский наблевали. Отец еще не видел. Может, не заметит совсем.
– Хорошо бы.
Я смеюсь бессовестно громко, и Леха хмурится, делая вид, что обиделся.
– На этом ты закончил свой запоздалый подростковый бунт?
– Не знаю. Наверно, – отвечает он.
И я точно знаю, что Белов будет чудить еще пару лет. А потом перебесится, женится на своей Наташе и уйдет с головой в работу. Он хоть и придурок, но надежды подает. Может, и зря я его забраковал три года назад. Сейчас бы мне помогал. Но Белов слишком избалован достатком. Ему все подавали на блюдечке. Пусть закаляется без блата не на самых простых делах.
Мы выходим из лифта, и Леша поворачивается в сторону своего кабинета.
– Увидимся, – говорит он.
Я, наконец,