Куплю любовницу для мужа. Евгения Халь
сказал:
–Проблема вашей женщины не здесь, – он прикоснулся к животу, – а здесь, – он показал на сердце. – Поверьте, молодой человек, женщины обладают такой невероятной силой, что стоит им чего-то не захотеть, и это таки не получится, даже если вы подпрыгнете до небес. Причем она может это делать не специально, неосознанно. Может быть, она чего-то боится? Или не полностью доверяет вам?
– Разве такое возможно, чтобы женщина подсознательно запретила себе беременеть? – растерянно спросил Гордей
– А почему вы думаете, молодой человек, каждый еврей в утренней молитве обязательно говорит: "Господи, спасибо, что не сделал меня женщиной?" Потому что ни один мужчина не выдержит того ада, который творится в женском сердце и очаровательной головке. И знаете что? – он понизил голос, оглянулся, придвинул стул вплотную к стулу Гордея, и горячо прошептал ему в ухо: – Мне иногда кажется, что эти хулиганы, которые говорят, что бог – это женщина, где-то по-своему правы. Иначе почему у Него так часто меняется настроение? Особенно, когда это касается денег. Стоит вам немножко подзаработать, и вы уже рады, что можно чуть-чуть отложить на потом, так Он тут же вам придумывает новые расходы, которые сыпятся на вашу голову без остановки. Разве женщины не ведут себя также?
И глядя, как горячий ветер тихо шуршит белыми листками бумаги, наполненными слезными просьбами и втиснутыми в щели Стены, Гордей почувствовал, как в его доверии к Насте зазмеилась такая же трещина. Только записку в нее не положишь. Слишком больно. И слишком плотно срослись камни недоверия в его сердце. Пятясь от Стены по площади, чтобы не поворачиваться к святыне спиной, Гордей решил, что им с Настей нужно расстаться. Если не навсегда, то хотя бы на время. Ему необходимо почувствовать свободу. Подумать и проверить: сможет ли он без жены?
Анастасия
Картины в комнате для гостей и вправду прекрасны. Легкие, как мотыльки, балерины Эдгара Дега парят в воздухе, пронизанные светом. Странно видеть их в этом доме. В жизни бы не подумала, что Гурджиев – поклонник художников-импрессионистов и балета. И хотя внешность обманчива, но все же очень странно обнаружить у такого хищника любовь к нежному и прекрасному.
Делаю шаг назад, чтобы рассмотреть картины на расстоянии, и натыкаюсь на Макса. Он обнимает меня двумя руками и целует в затылок. По телу пробегают мурашки. Меня охватывает какая-то страшная гадливость. Словно ко мне прикоснулся мерзкий таракан, а не красивый молодой мужчина. Зябко передернув плечами, вырываюсь, отталкиваю его и резко говорю:
– Давайте считать, что у нас уже все было!
На его лице мелькает замешательство.
– Ээээ… это, простите, как? Не понимаю!
– А вот так. Будем делать вид, что мы переспали.
– Извините, но я, действительно, не в состоянии понять, что вы имеете ввиду, – Макс пожимает плечами.
– А что тут непонятного? Вам никогда не отказывали женщины? Я вас не хочу!
Хотела еще добавить: "Вы мне физически неприятны", но сдержалась.
Судя