Сахарный Кремль. Владимир Сорокин
мало. Чтобы блаженным стать, надобно молить Господа, чтобы Дух Святой на тебя ниспослал. Когда Дух сойдет, тогда и блаженным станешь. Блаженному человеку ни холод, ни голод не страшны, ибо с ним Дух Святой. А я вот мерзну да есть хочу. (Смеется.) Какой же я блаженный!
Сопля и Софрон приносят ворох обломков. Фролович достает газовую зажигалку, разводит костер, устанавливает над ним треножник, навешивает котелок.
Фролович (Софрону). Там сугроб у забора. Ступай, зачерпни.
Софрон берет котелок, зачерпывает снега, возвращается.
Ванюша. Неуж и снежок лежит еще?
Софрон. Лежит, куда денется. (Подвешивает котелок на треножник, поправляет огонь.)
Фролович (расстилает перед костром клеенку). Ну, что, вывалим?
Сопля. Кто вывалит, а кто и посмотрит.
Софрон. Да ладно, Сопля. Сегодня тебе не повезло – завтра мне. (Развязывает свой мешок.)
Фролович. Тебе, Сопля, что покойный Цао говорил? Не отделяйся. Проси со всеми. Ибо всем дают больше, чем одному.
Софрон. Святая правда. Мудрый человек был Цао. А ты, Сопля, легкой мысли человек.
Фролович. Я без ноги, а и то один не пойду просить!
Фролович. Самсон-культя и тот один теперь не ползает. Времена другие настали! Один в поле не воин. А ты – один да один. Вот тебе и один – без мешка! (Смеется.)
Сопля (выходя из себя). Да я что, себе что ль хотел нарубить?! Я ж как лучше хотел!
Софрон. Хотел. И без мешка остался.
Фролович и Софрон смеются.
Сопля. А ну вас…
Ванюша (трогает Соплю). Отняли у тебя мешочек, Соплюша? Ну и Бог с ним. Злых людей много теперь стало. Зло, оно ведь копится, копится, пока добро его не переломит. А на то время надобно… Ты, Соплюша, мой мешок бери. У меня карманы глубокие, я подаянье и в карманы класть могу. Бери!
Софрон. Не в мешке дело, Ваня. Головой соображать надобно.
Сопля. Больно умные вы с Фроловичем. А кто на Пасху вам свинины принес? Кто два кулича принес?! Кто в Мытищах у земских на Крещенье полкурицы напел?! Забыли?
Софрон. Во, давай таперича посчитаемся, кто чего напел! Сперва полкурицы напел, а опосля мешок пропел.
Сопля. Да ведь не твой же мешок-то! Не твой!
Фролович. Ладно, хорош собачиться. Садитесь, потрапезничаем.
Фролович и Софрон вываливают на клеенку содержимое трех мешков.
Фролович. Так, вот обглодки куриные из «Курочки рябы». Выбирай-ка их, да в котелок. Во! (Радостно смеется.) Много мне зацепить удалось! И без горлодрания досталось!
Софрон. Как ты туда пролез, ума не приложу. Там же привратный всегда стоит.
Фролович. Отошел он, видать, по нужде. А мы ж тогда напротив на заправке пели.
Ванюша. Да. Про Христа-младенца. И не толкнул никто…
Фролович. Я как заприметил, что привратный ушел – сразу в дверь и просочился. Под стол нырнул, глянул – на двух столах четыре тарелки с обглодками!
Сопля. Повезло.
Фролович. Пока девка половая с тележкою своею возюкалась, я подполз, да обглодки – в мешок, в мешок.