Мир Гаора. Сторрам. Татьяна Николаевна Зубачева
работали они совсем в разных бригадах, так что… тоже успеется, хоть и интересно.
Гаор тряхнул головой и стал одеваться на выход.
На дворе дул яростный холодный ветер, разгоняя тучи. Гаор пробился сквозь весело гомонящую толпу к прикрывавшему от ветра парапету, сел на корточки и закурил. Разговор пошёл о погоде, не будет ли опять снега. Гаор закинул голову, разглядывая небо.
– Нет, вон уже звёзды видны.
– А чо, и впрямь…
– Как угнал, так и нагонит…
– Опять ночь не спать…
– Это уж как заведено.
Гаор курил, привычно держа сигарету в кулаке так, что ни свет, ни дым наружу не пробивались. Ветер вдруг изменился, и курильщики, ругаясь, стали разворачиваться к нему спинами, заслоняя собой огоньки. Но у многих погасло. Защёлкали зажигалки. Волох потянулся к Гаору.
– Дай прикурить.
Гаор дал ему прикурить от своей сигареты, потом ещё кому-то, а третьему отказал и достал зажигалку.
– Третий не прикуривает, держи.
Третьим был Ворон. Он молча прикурил и вернул зажигалку Гаору, а спросил куривший сегодня с ними Мастак.
– Это почему? Примета что ль такая?
– Примета, – усмехнулся Гаор. – Первого снайпер видит, по второму целится, по третьему стреляет.
– А снайпер это кто? – спросил Волох.
Гаор по возможности кратко и внятно объяснил, что такое снайпер.
– Это как медведя на овсах из засидки сторожить, что ли ча? – после недолгой паузы спросил кто-то.
– А это что? – ответил вопросом Гаор.
Ему в несколько голосов охотно объяснили и рассказали.
– Похоже, – согласился Гаор.
Сидеть под ветром было холодно, и, докурив, быстро вставали и уходили в толпу на игры. Гаор старался курить помедленнее, растягивая удовольствие, и вскоре остался один. Вернее, в двух шагах от него сидел Ворон, но отчуждённо глядя в другую сторону. Гаор дотянул последнюю затяжку, потёр обожжённую губу, погасил и растёр окурок, готовясь встать, когда Ворон заговорил. Тихо, глядя перед собой, будто сам с собой, но обращаясь к Гаору.
– Зачем тебе это? Ты культурный человек, а они дикари, ты не должен опускаться до них.
Гаор удивлённо посмотрел на него.
– Ты это мне, Ворон?
– Да, тебе. Ты давно раб?
Гаор мысленно прикинул даты и присвистнул.
– Да скоро полсезона будет, наверное.
– И уже стал совсем как они. Зачем тебе… болботанье это? Ты грамотный, я слышал, водишь машину, ты выживешь.
– А ты сколько рабом? – пользуясь моментом, спросил Гаор.
– Много. Я устал, пока я держусь, главное, это остаться человеком, а ты…
– А они не люди? – перебил его Гаор.
– Они дикари, и дикарями останутся, надо сохранить себя, свою личность.
– Как это тебя в камере до сих пор не придавили? – задумчиво спросил Гаор.
– Не знаю, это неважно.
– За что ты стал рабом?
– Неважно, я держусь. Я никому не мешаю, и меня не трогают. Они, в сущности, они неплохие,