На пересдачу – с клыками!. Надежда Мамаева
меня отделяла лишь практика. Сущая малость, если повезет с завтрашним распределением. Да даже если и не повезет… грязной работы я не боялась. И пусть дара артефактора во мне была всего капля, но к ней я прибавляла все девяносто девять капель пота и добивалась результатов там, где более одаренные чародеи пасовали.
К тому же я, как и папа, была прикладным механиком, а не теоретиком. И руки в машинном масле пачкала регулярно. А детство мое и вовсе прошло по большему счету в ремонтных ангарах, где вместо погремушки у меня была мультифазная отвертка, а пчелок и паучков я изучала не по картинкам, а по татуировкам на плечах рабочих.
Но потом наколки мне надоели, а вот мир элементалей и моторов, в которых первородные силы были заключены с помощью магии, заинтересовал…
Настолько, что сейчас я училась на четвертом курсе по специальности магическая механика.
– Кажется, твой отец еще не ложился спать, – прервала мои размышления подруга и кивком указала на гаражное окно.
– Скажу больше, он сегодня утром и не вставал, – я выдохнула, вспомнив гору из грязных чашек кофе, которую, проснувшись, обнаружила в раковине. – Он, когда работает, ничего и никого вокруг не замечает. Ни часов, ни людей, ни даже взрывов.
– Завидую тебе, – печально отозвалась Линк. – Спокойно можешь зайти в дом в любом часу, и тебя не будут отчитывать, как школьницу.
Да, мистер Фортсмуд, отец Ли, был по национальности прапорщиком. И хотя в армии не служил ни дня, а всю жизнь проработал начальником налогового отдела, но изъяснялся он сухим, как пески в Гонийской пустыне, языком, будто цитировал устав, поэтому я, слушая его, чувствовала себя кактусом. Иногда мне казалось, что не иначе как судьба послала ему в дочери именно легкомысленную Линк. Не в наказание, а исключительно для противовеса. Чтобы человек, который довел отчетность в своем отделе до идеального состояния, а подчиненных – до нервного срыва, не зачерствел окончательно. Ну и не заскучал тоже. Вот и сегодня, чувствую, их обоих: и его, и Ли – ждет веселая ночка, полная увеселен… тьфу, нравоучений.
– Сочувствую, – печально отозвалась я и предложила: – Можешь позвонить и сказать, что осталась у меня ночевать…
– Нет уж! – решительно произнесла подруга. – Лучше выслушать все сейчас, пока папа хоть и злой, но зато сонный. С утра же он будет бодр, полон сил и нерастраченной ярости… И вся его кипучая энергия уйдет на меня. Нет уж, спасибо!
– Тогда желаю, чтобы все побыстрее закончилось.
И я вышла из машины.
Чабиль заурчал мотором, уезжая. А я направилась к крыльцу. Повернула ключ в замке, открыла дверь. Прихожая встретила меня нерасплесканным густым мраком. Я сняла обувь и не успела сделать первый шаг, как тихо взвыла и в очередной раз уверилась: основная роль мизинца в человеческом организме – это убедиться, что все углы в доме при выключении света остаются на своих местах, а не разбегаются в разные стороны.
Заскакала на одной ноге, держа ушибленную на весу, натолкнулась