Присвоенная дьяволом. Ульяна Соболева
она сейчас обернется, покрытая каплями воды, с мокрыми концами волос. Обернется, и его сердце провалится в черную дыру. Потому что он смотрел на нее жадно, необузданно. Смотрел так, как будто мог проникнуть взглядом под влажную черную кофту, которую она натянула на мокрое тело, мог трогать ее груди, ее плоский живот.
Предводитель шакалов Турэга. Один из членов самого жуткого клана в Монголии, верный пес Намсыра. Тархан, по кличке Дьявол. Без фамилии и отчества. Без имени отца и матери.
И он смотрел на безупречные черты лица девчонки и не мог оторвать взгляд. Вся идеальная. Ровный нос, чуть курносый, аккуратно очерченные скулы, рот с полукруглой верхней губой и чуть выпуклой нижней. Пухлый, но в то же время маленький. Но больше всего его сводили с ума ее глаза. Эти бескрайние бездны то ли морские, то ли небесные, то ли смесь двух стихий разом. И ему хотелось разодрать каждого, кто на нее посмотрит.
Вместо этого Дьявол швырнул ей банку с краской.
– Замажь свое лицо.
– Зачем?
– Не задавай вопросы. На них никто не ответит. Замажь лицо, спрячь волосы под шапку, и нам пора в путь. Никто не смеет глазеть на то, что принадлежит Красному дракону.
ПРИНАДЛЕЖИТ! МАТЬ ВАШУ! ЗАПОМНИ, ДЬЯВОЛ, ОНА ЕМУ ПРИНАДЛЕЖИТ! НЕ ТЕБЕ!
И как же больно смотреть, как она прячет волосы под меховой шапкой, как поднимает руки, и кофта облегает ее грудь, выделяет острые от холода соски. Они крошечные, тугие, и у Дьявола выделяется во рту слюна от желания лизнуть их, прикусить до красноты. Еще немного, и он застонет вслух.
Нужно оттрахать первую попавшуюся шлюху и снять напряжение. Тогда станет легче.
И пусть спрячет свое проклятое лицо. Он не в силах на него смотреть и не сходить с ума. Знал бы, что так обезумеет, убил бы ее в младенчестве.
А он и хотел…он даже приходил к ней с обнаженным кинжалом, чтобы вонзить прямо в сердце, а потом припасть губами к ее губам, которыми она поймает последний вдох его дыханием. Как же люто он ее за это ненавидел.
«Твоя смерть медного цвета, Тархан…она совсем рядом. У нее васильковые глаза и солнечная душа. Твоя смерть…смерть…смерть»
Лицо цыганки рябит перед глазами. Дура. Черте что несет. Денег хочет ведьма. Мало ей.
Банка с краской упала в воду и пошла ко дну. Все обернулись на всплеск и посмотрели на наглую русскую, которая вздернула подбородок и с вызовом повернулась к Тархану.
– Воняет ваша краска. Кожу мне испортите. У меня аллергия.
Замахнулся, и кнут, которым стегал лошадь, обвился вокруг ее колен, заставив упасть на них и распластаться по земле.
– Еще одно слово поперек – привяжу к дереву и отхлестаю до мяса! Могу привезти даже полумертвую! Никому до тебя нет дела! На! Закрой лицо!
И швырнул ей тонкий шарф, которым сам прикрывался от степной пыли и ураганов. На секунду, когда увидел слезы в кристально чистых глазах, что-то сковырнулось в сердце, но лишь на секунду. Все женщины – суки и твари. Как и