Новый элемент. Егор Евгеньевич Одинцов
избавлялись от титановых каркасов и пластиковых пакетов, тяжело и немного грустно вздыхая. Избавлялись самостоятельно и молча, иногда неодобрительно покачивая головой в сторону очередной компании земных туристов. Избавлялись, пока на некоторых планетах из-за токсичности некоторых материалов не начали заболевать дети. Как оказалось, у них тоже есть свои «астматики». Астматики, которым ни в коем случае нельзя дышать рядом с гниющими банановыми кожурками. Неожиданно, правда?
Обеспокоенные родители обращались к врачам, на целых планетах объявляли карантин, а специально обученные сотрудники сканировали всё вокруг в поисках опасных и токсичных отходов. По галактикам волной прокатывалась паника и тревога, некоторые особенно пугливые боялись выходить на улицу, что уж говорить о работе. И всё это из-за «пары-тройки» огрызков и конфетных фантиков. Не иначе как эффект бабочки, о котором рассказывали в каком-то детском мультике. Почему-то сейчас не могу вспомнить название.
И вот тогда инопланетяне показали своё «настоящее» лицо. По крайней мере именно так написали жёлтенькие газетёнки, раздающиеся по углам за бесценок. Тогда их щупальца, лапы и руки сжались в подобие огромных и очень страшных кулаков, десятки пар глаз или одно-единственное око налились кровью и негодованием, а рты, что так приветливо и радушно улыбались, превратились в ужасающие, сверкающие сотнями зубов оскалы. Они меняли окраску и вздыбливали шипы, рычали и выли, булькали и бубнили. Они ругались на незаинтересованность хранителей альянса и на надменность «человеческих особей». А ещё они плакали и стонали, стояли на коленях и умоляли принять хоть какое-то решение. Молили оградить их от несущих разрушение и беды землян. Просили защитить их и их маленьких детей. Будем откровенны, их тоже можно понять.
А дальше всё смешалось воедино, превратилось в одну большую яркую кляксу нескончаемых событий. Межгалактический конгресс был созван незамедлительно. За возмущениями и спорами прошло около трёх космических суток, что на Земле приравнивалось к полутора часам. Решение впервые в истории было принято единогласно.
Я очень многого не помню, но тот день навсегда отпечатался в моей памяти. Сначала в небе появилась огромная голограмма, с которой блёклыми и уставшими глазами на нас смотрел старейший из хранителей межпространственного мира. Он с лёгким осуждением и едва заметным разочарованием окидывал взглядом, кажется, всех землян, заглядывал в наши души и выуживал из них самые сокровенные тайны. Но одной он так и не смог найти: тайна человеческой натуры так и осталась загадкой для него.
Помню, как он вздохнул и покачал головой. Огромные мозги в прозрачной стеклянной капсуле затянуло сизым туманом, а после густой дым, выплывая из-под бледно-зелёных мохнатых щупалец, расползся по всему прозрачному экрану. Он выудил элегантную трубку откуда-то из-под полы своей бархатистой мантии и, сунув её в карман, произнёс своим трескучим булькающим голосом:
–Земляне! Я тревожу вас с целью уведомить