Музыка для богатых. Юрий Рогоза
последней столичной моде – хранить в бумажнике только евро и кредитки, а рубли небрежно носить в кармане – причем в неимоверном количестве и только крупными купюрами. Ему объяснили, что так легче всего одновременно продемонстрировать и презрение к родной валюте, и свои финансовые возможности.
– Так, двести рублей сюда… – хрипло прогремело совсем рядом. Никита и Микерин подняли глаза. Над их столиком, заслонив собой мир, застыл тот самый огромный афганец с нетронутой бутылочкой колы в обветренном кулаке. У афганца было небритое лицо спившегося супермена и полные спокойной ярости глаза. Еще от него остро пахло клеем «Момент», а из-под бушлата выглядывал край грязного пластикового пакета из магазина «GAP».
«Вот тебе и котенок…» – с тоской подумал Никита.
– Причем без вариантов, – прорычал афганец. – Не то удавлю. Обоих…
– Спокойно, военный. – Микерин почти весело протянул афганцу купюру. – Какие проблемы? Что мы, контра? Получите…
– Спасибо не говорю, – так же злобно прохрипел афганец. – Не обязан… Потому как, чтобы вы сегодня могли спокойно слонов ебать, я полтора года порожняк из Кабула на восьмой километр перегонял, ясно?..
…На улице было свежо и приятно, как бывает только короткой московской осенью. Пахло бензином, дорогими парфумами и помойкой.
Микерин посмотрел на часы.
– Ладно, Никита5, давай что-то с тобой решать, а то у меня еще дела…
Никита пожал плечами.
– А что тут решать? Мне бы денег, сам понимаешь… Тысячу-две. Рублей, в смысле… – торопливо уточнил он. – Я, конечно, верну…
Тут же он ощутил в ладони приятную шершавость.
– Тыщу-две получи сразу. И можешь не отдавать, больше пропиваем. Только знаешь… – Микерин вдруг замялся, и Никите показалось, что тот действительно озабочен. – Если ты собрался себя заживо в тверской халабуде похоронить, то я тебе не помощник…
– В смысле – деньги вернуть?
– В смысле – мудаком не быть! – Микерин сердито шмыгнул носом и закурил. – Ты там через год повесишься, а я виноват буду!..
– Микеша, дорогой, – от волнения Никита даже вспомнил школьную кличку приятеля. – Ты обо мне многого не знаешь, правда… И рассказывать долго…
– Вот только не надо мне ничего рассказывать, у меня своего геморроя по гланды! Я и без этого знаю, что ты там заживо трупной плесенью покроешься. Причем очень быстро…
– Почему?
– Да потому, что ты уже жил, как человек! С бабками, с хорошей тачкой, с кайфом… Кстати, о кайфе, тебе кокаину отсыпать? У меня есть немного…
– Да, – не задумываясь, отозвался Никита. Первое, чему научил его поп-звезда Баклан, – никогда не отказываться от шаровой наркоты. Навык прижился.
– Только он, зараза, разбодяженный, хоть простуду лечи, – виновато сказал Микерин, выуживая из кармана пластмассовый тубус от шипучего аспирина. – Совсем обнаглели, гады! Сталина на них нет… Подержи, – он протянул Никите не очень свежий