Музыка для богатых. Юрий Рогоза
(а просветленный после дозы Никита неуловимым образом сразу понял, что это он) расслабленно стоял рядом. Это был высокий худой брюнет в свободном сером костюме поверх плотной черной рубашки-поло и легких туфлях человека, который редко ходит по булыжным неровностям реального мира. Щеки его оттеняла щетина, на запястье мутно, как ядерный реактор, поблескивал «Брегет» последней модели. (Совсем недавно Никита видел рекламу таких часов в глянцевом журнале и даже запомнил рекламный текст – «Удвойте цену вашей яхты!».) Лицом Марик очень походил на опального олигарха Ходорковского, только казался добрее и беззаботнее.
– Привет, Никита, – произнес он так просто, словно они были старыми приятелями и через день встречались попить пива после работы. – Садись скорее и поехали отсюда. А то место какое-то говнистое…
Место было обычным и не самым мерзким в Москве, но спорить Никита не стал.
Его спонтанно возникшей мечте уютно скрючиться на заднем сиденье не суждено было сбыться по самой простой причине – «мерседес» был огромным, но двухдверным. Но и на переднем сиденье, в теплом сумраке кожано-деревянной роскоши, подсвеченной огоньками панели, становилось ясно, что загадочный Марик прав: не только это место, а вообще весь мир за окном – говно полное.
«Так вот почему они покупают именно “мерседесы”!..» – вдруг догадался Никита и сам поразился тому, что такая простая истина открылась ему только сейчас.
Марик тем временем очень ловко вклинился в ползущий поток, нарушив правила, свернул в переулок, резко нажал на газ, и через минуту они оказались на проспекте – тоже забитом машинами, но сияющем огнями реклам и дорогих заведений. Как всегда, уходящая в ночь Москва умело притворялась безобидной и доброй, чтобы к утру выдать десять-двенадцать среднестатистических трупов.
«И куда это, интересно, мы едем?» – вяло подумал Никита. Было самое время решительно прояснить ситуацию, но микеринский кокаин действительно оказался из дешевых – волна социального оптимизма быстро сменилась уютным равнодушием к собственной судьбе и ко всему на свете. Разговаривать Никите не хотелось совершенно, но вместе с тем стало казаться, что молчать в данной ситуации невежливо.
– Хорошие у вас часы, – чуть заплетающимся языком произнес он.
– Правда? – радостно удивился Марик и посмотрел на «Брегет» так, словно видел его впервые. – Спасибо. Я, честно говоря, в часах мало разбираюсь. Знаю только, что они должны быть швейцарские, неброские и стоить как можно дороже…
Никита хотел сказать, что одобряет такой понятный и четкий подход, но понял, что вообще не может говорить – рот сковала морозная сухость, которую брехливые дилеры называют подтверждением первоклассного качества своего товара, хотя на самом деле все совсем наоборот.
Помог ему сам таинственный Марик.
– Нюхаешь? – с интеллигентным равнодушием спросил он, бросив на Никиту короткий взгляд.
«Так, изредка…» – намеревался ответить Никита, но смог выдохнуть только хриплое:
– Хуэуу…
– Я