Сезон отравленных плодов. Вера Богданова
зажигалка, много хохочет, сверкая щелью между передними зубами. Кот протягивает стакан и Жене, но Илья перехватывает – куда ей чистоганом-то? Тогда Кот бодяжит водяру соком (тоже как-то умудрился пронести).
В отличие от Жени Марина глотает залпом, вытирает рот тыльной стороной ладони, смазав часть помады, и бросает взгляд на Илью. Давно уже ему сигналит, еще с их первой встречи.
– Пойдем, – смеясь, тянет его в толпу.
Илья мотает головой, освобождает руку и сует ее в карман. Нащупывает ключ от мотика, сжимает его, как оберег.
– Я такое не слушаю.
– Зануда.
Марина втекает в танцующую массу.
Через минуту она уже на ком-то извивается под «Макарену», и Илье даже немного жаль, что он отказался. Марина точно даст.
Но он остается у стены.
Мать недовольна, что он ездит с Женькой. Пока молчит, конечно, но Илья знает ее особый язык поджатых губ и громкого молчания. Из-за этого он катает Женьку еще дольше. Несколько дней назад они вообще вернулись в два ночи. Кот тогда повел их в «городок» – стремный поселок для слепых. По дороге чуть не напоролись на гайцов: алые габаритки Кота и Крученого резко свернули с шоссе на буераки без фонарей. Илья сообразил, свернул туда же и все боялся, что завалится в какую-нибудь яму. Ехали, ощупывая впадины в дороге коротким светом фары. Но обошлось, пятнадцать минут тряски через поле, и они выбрались к одинаковым одноэтажным домикам на общей территории, аляповато кукольным, выкрашенным в яркие цвета, будто в насмешку над незрячими жильцами. Тишина, никого не видно, все спали, наверное. Кот остановился у дощатых столов и лавочек, забрался на одну с ногами и вытащил из рюкзака бутылки и белую пирамидку стаканов.
Приехали еще ребята с другими бутылками и закусем, с ними Валя и Марина с банками приторно-дынного «Казановы» – его химический запах разнесся везде, стоило открыть банку. Женька сперва смотрела на стаканы и бутылки с недоверием. Марина уговаривала Женю выпить с ними. «Ну чуть совсем, – совала банку “Казановы”, – ты попробуй, он сладенький». «Ты никогда не бухала, что ли?» – подключился Кот, и Женя отнекивалась – конечно, бухала, просто не любит, спиртное горькое, невкусное. Она все обводила взглядом стаканчики у всех в руках, глянула на Илью и неожиданно согласилась.
Ее быстро развезло. Другая Женя сбросила серенькую шкурку и показалась уже всем. На самом деле она любила болтать и хохотать, да и вообще совсем не была серьезной скромнягой. Она спелась с Маринкой и даже с Котом нашла общий язык, эта Другая Женя. Каким-то образом Кот все время оказывался рядом: чистил Жене воблу, набросил на плечи джинсовку, когда она замерзла, подливал, когда хотела выпить, и ревниво не давал подливать, когда Другая Женя сообщила, что ей хватит. Чем-то он выбесил Илью тогда, они потом до хрипоты спорили о какой-то мелочи – то ли подшипнике, то ли производителе масла для мота.
«Как бы тебе повезло, моей невесте», – мяукает Лагутенко на весь клуб. «Мумий Тролля» Илья любит, но плясать под бесконечный ремикс все равно не идет – не умеет. Другая