Беседы палача и сильги. Дем Михайлов
и жажда познания окружающего мира порой опасны… Еще кхтуна можно случайно пронести через порог внутри гнилого полена или снежка…
– Глядя на твою серьезность… я понимаю, что ты говоришь это не забавы ради. Но… сильга Анутта, я прожил немало зим и ни разу не слышал, чтобы кто-то был порабощен… кхтуном.
– Я слышу нотки веселья в твоем голосе! – девушка снова начинала злиться.
– Все так – я с трудом сдерживаю глупый смех, – признался я. – Но представь себя на моем месте! Кхтун? Порабощенные души? Почему об этом никто никогда не слышал?
– Еще как слышали! Просто с тех страшных времен, когда кхтуны покоряли своей злой волей целые людские селения, миновали тысячи лет! Мы научились бороться. Ты ведь знаешь о приходящих раз в год служительницах Лоссы?
– Ритуал Чистосвета.
– Он самый.
– Кто не знает о нем? Сестры Лоссы с песнопениями проходят по селениям, неся над собой огромные глэвсы. Это красиво, – я прикрыл глаза, погружаясь в детские воспоминания. – Очень красиво и загадочно. Мы с друзьями делали все, чтобы только поймать лицом или хотя бы кончиком пальца цветной солнечный зайчик глэвса…
– А был ли кто-то из твоих друзей, кто избегал принимать участие в празднике Чистосвета? – прищурилась сильга, повернувшись в седле. – Кто-то не хотевший бегать за цветными солнечными зайчиками…
– Все мы носились как оглашенные, стремясь поспеть за медленно плывущими по улицам глэвсами, что поднимались на шестах над головами торжественной процессии, – рассмеялся я. – Мы так старались опередить соседских детишек… сколько раз мы разбивали себе носы и колени о стены или лошадиные стремена, когда, задрав головы, мчались по улицам… Мы с друзьями изнемогали от желания быть первыми, кто дотянется до… – осекшись, я уставился перед собой в пустоту, потянул за поводья, останавливая Нарлу. – Киврил.
– Киврил? Южное долинное имя.
– Он и был родом с южных долин, – кивнул я. – Он был младше меня на полгода. И мы были очень похожи – так похожи, что нас часто путали. Мы не знали устали в наших проказах. Но в день Чистосвета Киврил всегда держался подальше от процессий, музыки и солнечных зайчиков. Чаще всего он вообще не выходил из своей комнаты, и прямо сейчас я вспомнил, что однажды видел его в один из таких дней. В погоне за большим зеленым солнечным пятнышком я забрался на высокое дерево, пришлепнул ладонью ползущий по коре отблеск, повернул голову и увидел его…
– Что он делал?
– Я увидел его через окно, – ответил я, проговаривая каждое слово очень медленно, заново осмысливая свои воспоминания. – Он, закутанный в содранную с постели простыню, был в своей комнате и вжимался лицом в угол задней стены. Подо мной треснула ветка, и он обернулся. Я увидел его лицо – очень испуганное искаженное лицо с раскрытым в ужасе ртом. Тут мальчишки снизу завопили, и я поспешил к ним.
– Кхтун! – сильга произнесла это слово с абсолютной убежденностью. – Никаких сомнений!
– Погоди… я ведь тогда не забыл увиденного.