Шпилькой по хамству. Лана Легкая
это кто-то из посетителей.
Пронесло… Давно же я так не вляпывалась.
«Ты его видела? Он же тебя одной левой, как куренка, за шею схватит, и прости-прощай», – продолжает нагнетать мой внутренний голос.
– Так, ладно, мыслим здраво. Он взрослый мужчина, скорее всего, умный. Нечего ему околачиваться рядом с дамским туалетом. Забыл уже все обиды да запрыгнул на своего огромного коня и скрылся в закат, – шепчу себе под нос.
Я посмотрела на себя в зеркало, поправила волосы, улыбнулась.
Что-то криво вышло.
Надела рюкзак и открыла дверь.
Финита ля комедия.
Меня крепко хватают за плечи и отворачивают от ресепшена, загораживая обзор.
– Добегалась! – торжествуя, произносит господин Смирнов.
Изо всех сил я упираюсь в мужскую грудь, стараясь не прижиматься к горячему торсу.
– Добегалась, – обреченно выдыхаю.
Я поднимаю взгляд, решив, что ворот рубашки и крепкую шею уже рассмотрела в мельчайших подробностях.
«Красивый, – замечаю про себя. – Достойный экземпляр представителя мужского пола».
Глаза орехового цвета смотрят на меня недобро, четко очерченные губы что-то произносят, и я наконец разбираю слова.
– Так что ты говорила про размеры?
И тут одной рукой Смирнов притягивает меня за талию, а второй хватает мою подрагивающую кисть и накрывает ею свое достоинство.
Вот это поворот! Я-то думала, что меня убивать будут, а тут такое…
Я быстро прихожу в себя, негоже мне, аки девице семнадцати годков, краснеть. Взрослая женщина, ну что я не видела, а в моем случае – не щупала? Глядя в красивые мужские глаза, я начинаю по-хозяйски наминать.
Господин Смирнов меняется в лице.
Что ж, хорошо, а теперь добьем…
– Хм, и каждой даме, которая сомневается в вашей мужественности, вы предоставляете свой стручок для осмотра?
И тут я понимаю, что палку-то перегнула. Стручок. Вот дура…
Глаза мужчины наливаются яростью, он открывает рот.
Подозреваю, хочет мне рассказать, какая я распрекрасная.
Теперь он точно меня убьет!
От смерти меня спасает вовремя распахнувшаяся дверь туалета.
– Твою ж… – выдыхает Смирнов, хватаясь за ушибленное место и отпуская меня.
Я пользуюсь ситуацией. Пролетаю мимо стойки, быстро открываю дверь, ведущую в коридор, еще чуть-чуть – и вот он, спасительный кабинет Павла Петровича.
Герасимов поднимает на меня удивленный взгляд.
– Ох, Павел Петрович, так торопилась, – говорю я, переводя дух, – вот договоры, которые просили. – Достаю из рюкзака и кладу на стол.
– Спасибо, Мария. Могла и не торопиться. Я тут подумал, они и до завтра потерпели бы.
Я продолжаю улыбаться и тяжело дышать, сдерживая всевозможные проклятья, готовые сейчас вырваться наружу.
– Да мне все равно по пути было, – отвечаю, скрипя зубами.
– Беги. Дочка, наверное, уже заждалась в садике.
Вот вы гад ползучий, Павел Петрович. Я бы уже Леру забрала да дома котлетки