Комиссар. Яна Каляева
сказал Бокий, глядя на Сашу сверху вниз.
– Верно. Что с ними не так?
– Я отметил галочками ряд фамилий. В первичных материалах их не было. Как они попали в списки?
– Из показаний свидетелей и других обвиняемых. Глеб Иванович, посмотрите дальше в папке, там протоколы все подшиты.
– Протоколы я видел. Оформлены они правильно. Мой вопрос в другом: как ты добилась этих показаний?
Саша не нашла, что ответить. Глаза Бокия сузились.
– Ты что, пытаешь людей, Гинзбург? Ты, ученица Урицкого? Ты ведь знаешь, что такие методы недостойны чекиста!
– Разумеется, я пальцем никого не трогаю, мы же не на фронте. Запугиваю, да, когда так нужно. На этом все.
– Все?
Саша вздохнула.
– Бывает, что люди сами хотят признаться, назвать фамилии, освободиться от этого груза. Я… настраиваюсь на людей и чувствую такие вещи; иногда немного подталкиваю их. С теми, кто действительно не хочет говорить, это не работает. С теми же, кто колеблется – довольно часто.
– Ясно, – Бокий скривил тонкие губы. – Потому-то матросики зовут тебя за глаза ведьмой?
– Суеверия и предрассудки! Месмеризм – это современный научный метод.
– Современный метод… Так я и думал. Ты из тех, кто представления не имеет о том, с какими вещами имеет дело. Знаешь историю об ученике чародея, призвавшем силу, с которой не мог совладать?
– Такое однажды было, – тихо сказала Саша. – Я пыталась вернуть к жизни умирающего. Его я, должно быть, спасла, но контроль над собой потеряла.
– Вот видишь, – Бокий смягчился. – Были какие-то последствия? Резкие перепады настроения, навязчивые идеи, галлюцинации?
– Только сны. Я плохо помню их, но они очень яркие… и они такие, каких у меня не должно быть.
– Эротические сны?
– Нет-нет, – Сашу кинуло в краску. – Ничего такого. Во снах мы только беседуем. Расслабленно беседуем, совсем по-дружески. С человеком, который… не может быть мне другом.
– Но ты продолжаешь практиковать методы, сути которых не понимаешь.
– Я думала, что я понимаю… Расскажите мне, Глеб Иванович! О вас говорят, что вы здорово разбираетесь в таких вещах.
Бокий заходил по кабинету.
– В том, что ты называешь месмеризмом, нет ничего современного. Но и ничего мистического или сверхъестественного тоже нет. Это явление столь же древнее, как и само человечество. Есть теория, что те ранние сообщества, где люди практиковали подобные вещи, получили эволюционное преимущество перед прочими. Когда никакой другой медицины нет, лучше уж человеку верить, что нечто может ему помочь, чем оставаться вовсе без всякой надежды на помощь.
Потом социальная жизнь усложнилась. Где-то подобные явления легли в основу религий разного рода, где-то стали маргинальными полузапретными практиками. В народе их называют ведовством, в христианстве – прозорливостью или молитвенным даром, в декадентских салонах – гипнозом.