Дневник одиночки. Дара Преображенская

      Мистрис опустил голову:

      – Не могу, Выше высочество, потому что идёт война.

      В порыве она упала перед ним на колени, из голубых глаз полились прозрачные бусины слёз, Мистрис ощутил крайнее замешательство, раньше он и не предполагал, что Земля – этот космический отброс, так много значит для самой красивой женщины во Вселенной, которую… которую…

      – Пожалуйста, – взмолилась Сатилия, глядя в его тёмно-карие глаза, – хоть ты и дал клятву, но я хочу побывать на родине своей покойной матери.

      – Вы хотите сказать, что Ваша мать – королева Марса была землянкой? – теперь изумлению дворецкого не было предела.

      Она сняла перстень с левого безымянного пальца и протянула его слуге.

      – Перстень мне достался от матери, отец всегда говорил, что это – священная реликвия её древнего рода.

      Мистрис принялся разглядывать маленькое совершенство ювелирного искусства. Камень был сделан в виде круга, а в его центре на совершенно чёрном фоне в потоке звёзд плавала Земля – голубая жемчужина космоса, она была гораздо нежнее, чем красный агрессивный Марс.

      – Неужели это правда? – спросил Мистрис, возвращая перстень его владелице.

      Сатилия кивнула.

      – Если ты предан мне, то должен сохранить эту тайну навсегда.

      – Сюда кто-то идёт, нам нужно поторопиться, наверное, обход стражи.

      Они оглянулись на Формозу, регистрирующую в своём совершенном электронном слуховом аппарате малейший шорох.

      – Встаньте, принцесса, Вам не к месту стоять передо мною на коленях. Мы летим, но только в том случае, если я буду сопровождать Вас.

      Ночное небо с мириадами звёзд улыбнулось ей, и где-то там вдалеке мелькнула далёкая голубая планета.

      «Здравствуй», – прошептала она ей

      «Здравствуй», – ответила Сатилия.

      Серебристый космолёт покинул Марс, и вскоре все трое они очутились среди безбрежного тёмного пространства космоса.

      «Простите, отец», – думала Сатилия, приближаясь к земной орбите, – но я должна была сделать это. Меня позвало моё сердце».

      10.05.03 г.

      …И прозрачная речка под небом стелется,

      И оранжевой стала земля от заката,

      Может, когда-нибудь в счастье поверится,

      Может, поверится в Радость когда-то.