Бронзовый ангел над океаном. Дмитрий Пейпонен
адрес.
–От Дяди Сережи! – сообщила она, расплываясь в улыбке.
–Ну, Мурашки, все тебе сегодня в кучу! Прямо настоящий день рождения! – в Машкином голосе проскользнула зависть.
Вообще, письма были очень редки в училище – некому было писать девочкам письма…. Пожалуй, только Зинка, которой пару раз написала ее подружка, кроме Натки, еще получала письма.
– Читай уже скорее! – заерзала Машка.
– Я потом, – тихо сказала Натка и положила конверт рядом с собой.
– Кузнечик, дай бумажку, в туалет сходить! – ухмыляясь, бросила Зинка.
– Заткнись! – бросила Света, даже не взглянув. – Глаза выдавлю…
Зинка съежилась и уставилась в тарелку.
Все стали вставать, собираться на занятия, заскрипели ножки стульев, зазвенели вилки.
– Ну, именинница, до вечера! – улыбнулась Светка загадочно, и Натка через секунду осталась в столовой одна. Она медленно допила сок, оттягивая момент, когда вскроет конверт с загнутым уголком, встала и пошла в спальню. Там она устроилась на подоконник, минуту жмурилась на весеннее солнышко, морща нос, и, наконец, аккуратно, чтобы не порвать, вскрыла конверт и достала из него тетрадные, в клеточку, листочки с синими узорчатыми строчками…
– Здравствуй, Натка! – писал дядя Сережа. – Извини, что долго не отвечал, мотался по командировкам, а потом технику принимали, а потом меня повысили, дали роту, пришлось пожить пару недель в казарме. Как твоя учеба? Мне начальник училища писал, что ты молодец, горжусь тобой, девочка. Правда, пока не закончишь училище, увидеться не получится, так что потерпи немножко, половину почти отучилась.
У нас все по-старому, город хорошеет, становится чище. Новый год как отметила? Как подруги твои поживают? У меня новость для тебя, не знаю, хорошая или плохая. Про родственников наших. В общем, продала тетя Оля квартиру твою, всех обманула опять, почти все себе захапала, купили они машину с мужем. Месяц не поездили, врезались в какой-то крутой джип, втроем, дядя Коля умер почти сразу, а самой Ольге пришлось и квартиру свою продать, чтоб за джип рассчитаться, да я немного помог, кое-как выкрутилась, да головой повредилась совсем. Сейчас лежит в психдиспансере. Я заходил, думал, помочь чем, она грязная, дикая, в одиночной палате, волосы в паклю спутались, так обрезают ей, никого к себе не подпускает, все бумажки рвет и стопочками складывает. А потом считает эти бумажки и прячет везде. И приговаривает «вот Наташка приедет, отдам деньги ее проклятые»… Врачи думали, что она тебя увидит, немного просветлеет, показали ей фотографию твою, она набросилась, фотографию зубами разорвала и долго успокоиться не могла…
Натка отложила письмо и глубоко вздохнула, пытаясь отогнать страшную картину – тетя Оля на четвереньках, больше похожая на животное, с грязными, клочьями свисающими волосами, рвет зубами ее, Наташину, фотографию… Она снова пожмурилась на солнышко и снова склонилась над листочками.
– Так что, Натка, есть справедливость на свете, ты верь и всегда помни об этом. А сынок их в детдоме сейчас – никто из родни брать не захотел,