Коварный искуситель. Моника Маккарти
Не будь ты женой Бьюкена, я прямо сейчас бы тебя оседлал.
Внезапно у них за спиной раздался звук, который не спутаешь ни с чем: клацанье стали ее похититель тоже услышал.
– После того как мои люди разделаются с этим мятежником, можешь орать сколько хочешь.
Господи, Лахлан! Страх с неожиданной силой пронзил ей сердце.
Этого человека она никогда не выбрала бы себе в провожатые, но сама мысль, что в эту минуту он, возможно, сражается не на жизнь, а на смерть – или уже мертв, – была невыносима. Поразительно, но так.
Белла обмякла, будто боевой дух покинул ее. Нет, нельзя, чтобы похититель вернул ее мужу, она будет драться до последнего. Уловка удалась: он поверил, что она смирилась, да и в лесу внезапно стало тихо, и он ослабил хватку.
Возможность вскоре представилась, и Белла ее не упустила: что есть силы впилась зубами в грязную мясистую ладонь, ударила по ноге и вонзила локоть в самый центр увесистого живота. Хрюкнув, застигнутый врасплох похититель разжал руки: скорее от неожиданности, чем от боли, – и она нырнула в ближайшую прогалину между деревьями, понимая, что у нее всего несколько секунд прежде, чем он придет в себя.
– Ах ты, су…
Раздался тошнотворный звук – что-то хлюпнуло, – и он умолк, не договорив.
Белла улучила миг и бросила взгляд назад. Ее похититель пошатнулся, как огромный дуб, прежде чем рухнуть. Из горла его торчала рукоять кинжала.
Не успел он повалиться на землю, как из-за деревьев бесшумно вынырнул Макруайри, наклонился над умирающим, выдернул кинжал и хладнокровно и умело перерезал ему горло.
Его взгляд отыскал Беллу.
– Вы целы?
В его голосе было столько тревоги, что ей немедленно захотелось расплакаться, как плакала, будучи маленькой девочкой, и бежала за утешением к матери, когда что-нибудь случалось.
Не в силах вымолвить ни слова, Белла только кивнула.
– Опасности больше нет, так что можете выходить.
Ее буквально затопила радость, из глаз брызнули слезы. Пират бросил на нее один-единственный взгляд, когда она вышла из зарослей, и окаменел, а она совсем забыла, что не успела одеться. Он не отрываясь смотрел ей в глаза, и она наконец сообразила, что показала ему всю себя. Только это вовсе ее не смутило: будь ее воля, она бросилась бы к нему, пусть это и глупо. Как же ей хотелось оказаться в надежном убежище его теплых рук, почувствовать себя в безопасности! Но выражение его глаз остановило Беллу.
Ей казалось, что уже знает, каков он в гневе, но она явно ошибалась. Побелевшие губы, сжатый в нитку рот, холодный колючий взгляд и глаза как два осколка зеленого льда, рука, сжимавшая рукоять кинжала, ужаснут кого угодно. Подобравшись каждым мускулом, Лахлан дрожал от ярости, а она не сводила взгляда с его челюсти, где зловеще перекатывались желваки, и тело ее сотрясала дрожь, но не гнева, а страха. Его холодная расчетливая ярость приводила ее в ужас. Уж лучше бы сыпал ругательствами – таким она его уже знала и не боялась.
Что с ним такое?
Белла отпрянула, но в два длинных