Метапсихология социализма. Олег Герт
быстро выбрался на средние ступени вдруг проявившейся под ногами ничего до этого не подозревавших советских людей лестницы социального успеха.
Таковых людей в тот момент было достаточно: хотя ещё больше было тех, на костях которых эту лестницу оперативно воздвигли заезжие эффективные менеджеры из Тавистокского института, сопровождаемые кураторами из ЦРУ США и нанятыми из местных аборигенов добровольцами.
Но ни те, ни другие, ни преуспевшие, ни похороненные, познавательного и прикладного интереса для человека моего профиля не представляли (хотя, безусловно, заслуживали человеческого сострадания).
С’est la vie, такова социальная динамика любой масштабной исторической трагедии.
На Витю я обратил внимание несколько позднее, и по причинам довольно специфического свойства. Успешный предприниматель новой России, достигший определённых высот того днища, в которое эта Россия постепенно превращалась, он вдруг захандрил и начал думать.
А когда социально преуспевший человек, вроде бы ни с того ни с сего, вдруг начинает думать, причём на совершенно неподходящие для такого человека темы, вроде размышлений о ближнем своём, и о приемлемости собственного социального успеха с экзистенциальной точки зрения, это может означать одно из двух: либо у человека проснулось чувство вины, либо началась шаманская болезнь.
И вот во втором случае он как раз и попадает в поле моего зрения.
Проснувшаяся в человеке вина – дело не совсем моего профиля. Такого человека с удовольствием подхватят в свои объятия профессиональные модераторы РПЦ, и он в течение всей оставшейся жизни будет исступлённо жертвовать на храмы, иногда даже в объёмах, позволяющих в приделе нового собора повесить именную доску с именем жертвователя. Или его возьмут в оборот люди из другого ведомства, и тогда он станет учредителем многочисленных благотворительных фондов, откуда будут финансироваться образование, культура и спорт в его городе, республике или даже в целом в стране (в норме, понятно, эти расходы должны нести соответствующие бюджеты, но, по некоему несчастливому стечению обстоятельств, именно на эти цели денег в этих бюджетах давно уже нет, и более никогда не будет). А тут, так сказать, такой случай: богатый успешный человек с внезапным чувством вины за содеянное, то есть верный способ ликвидировать любой бюджетный дефицит.
В общем, пока проснувшимся чувством вины в России занимаются РПЦ и ФСБ, людям моей специальности делать там нечего. Да и, честно говоря, я и мне подобные (а нас по стране и в мире, в целом, достаточно) заниматься этим не стали бы даже при отсутствии конкуренции в этой нише. Чувство вины имеет ту неприятную специфику, что: а) его можно подавить или скрыть; б) оно способно столь же внезапно уснуть, сколь неожиданно и проснулось. А вот люди, подвергшиеся шаманской болезни, – предмет моего самого непосредственного интереса, ибо этот процесс, в отличие от процесса пробуждения совести, суть билет в один конец. И уж коль скоро с человеком это начало происходить,