Немецкая лирика / Deutsche Lyrik. Антология XX века. Антология
роще.
Облака шрапнели расцветают и опадают. Овраг
Принимает в объятья. Здесь окопалась пехота, мокрая, в глине.
Смерть равнодушна, как этот начинающийся дождь.
Кого заботит Вчера, печалит Сегодня, тревожит Завтра?
Через всю Европу протянулись проволочные ограждения,
Укрепления уснули безмятежным сном.
Воняют города в руинах, деревни в развалинах,
Замертво полегли, подобно куклам, между фронтами.
1915
Georg Trakl
Георг Тракль (1887–1914)
Grodek / Гродек 2-я редакция
Осенние рощи шелестят на вечерней заре
Смертельным оружием, золотою долиной,
Голубыми озёрами, и солнце в чаду
Уныло над ними влачится. Убитых бойцов
Обнимала ночь, объяла их ярые стоны
Из растерзанных уст. А над пастбищем
Безмолвно собираются пурпурные облака,
Где обитает разгневанный Бог, напоённый
Пролитой кровью, лунной прохладой;
Все тропы и дороги стекаются в гниение мрачное.
Под ветвями златыми ночи, под кроной звёзд
Блуждают тени сестёр в молчаливой роще,
Чтобы души героев объять, их кровавые головы;
Тёмные флейты осени тихо звучат в камышах.
О гордость печали! Во имя её медный алтарь!
Сегодня питает жаркое пламя духа
Мощную боль ещё не рождённых потомков.
«Сумрачна песнь весеннего дождя в ночи…»
Сумрачна песнь весеннего дождя в ночи,
Под облаками содрогание розовых соцветий груш,
Озорство сердца, песнопение и сумасбродство ночи.
Огненный ангел выходит из умерших очей.
Wind, weisse Stimme / Ветер, голос белёсый, 1-я редакция
Ветер, голос белёсый, что шепчет над висками уснувших.
Сумрак в лиловых прядях присел на дряхлых ветвях.
Вечернего колокола протяжные звуки вязнут в тине пруда
И лета жёлтые цветы склоняются над ним.
Шмелиный концерт с синими мухами в одичалой траве
одиночества,
Где нежно и робко стопы Офелии шли к помешательству.
Пугливо колыхалась зелёная заводь в тростнике и жёлтые
Листья кувшинок; догнивала падаль в жгучей крапиве
И ребячливые подсолнухи обвевали встающих спросонья.
Сентябрьский вечер или тёмные крики пастухов,
Запах тимьяна. В кузнице брызжут полыхающие искры железа
И черная лошадь встаёт во всю мощь на дыбы; гиацинтовые
волосы горничной
опалило страстным дыханием его лиловых ноздрей.
Жёлтой стеной оцепенели крики куропаток;
заржавел в гниющей куче навоза плуг;
тихо журчит красное вино, нежная гитара в таверне.
О смерть! Обветшалая дуга молчания больной души и детства.
С безумными ликами проносятся летучие мыши.
Vorhölle / Преддверие ада,
1-я редакция 1-ой строфы
На тенистой окраине леса – там, где призраки мёртвых живут —
Затонула золотая ладья у холма, пасётся облаков
Голубое затишье в коричневой