Аларика. Наталья Шнейдер
оставляет на ладонях темные полосы, а кровь в полумраке кажется черной. И о снах, которые не были снами.
Тайрон молчал.
Я опустила голову на сцепленные ладони.
– Не знаю, что делать. Все время кажется, что это неправда. Что сейчас проснусь, и все будет по-старому. Только утром ничего не меняется. Ничегошеньки.
Он мягко отнял мои руки от лица – я вздрогнула, но вырываться не стала – заставил приподнять подбородок и посмотреть ему в глаза:
– Ты. Не. Безумна, – его взгляд был полон сочувствия. – Бедная девочка…
Я закусила губу, и вылетела из-за стола. Пронеслась по лестнице в свою комнату. Закрыла дверь на задвижку и сползла по косяку, содрогаясь от рыданий.
Разумеется, спокойно поспать не удалось. Мертвая советница не собиралась сдаваться. Мы препирались всю ночь.
– Знаешь, чем это кончится? – не выдержав, заорала я. – Трупом в придорожной канаве. Моим. Этого ты добиваешься? Чтобы весь род под корень?
– Ты сама кого хочешь оставишь в канаве, – ответила она. – Больше некого просить. Может, у внучки главы столичной академии хватит сил, чтобы потягаться с боевым магом государя?
– Ага, а сдохнет – еще кого-нибудь найдешь.
Она сделала вид, что не услышала.
– Кстати, не объяснишь, с чего бы вдруг сын ректора решил похоронить себя в деревне?
– Он не рассказывал. – Отец действительно никогда не рассказывал. В хорошем настроении отшучивался – что-то вроде «любовь до гроба». В плохом – мрачно отмалчивался. Впрочем, ни я, ни братья особо и не расспрашивали – почему-то все воспринималось как должное. Многие ли вообще задумываются, почему родители живут так, а не иначе?
– Ты ведь готова согласиться, – сказала Риа. – Иначе проводила бы дни с целителями, а не среди старых рукописей.
– Да шла бы ты…
Она усмехнулась и исчезла.
Когда я спустилась в общий зал, там было немноголюдно. Время утренней трапезы уже миновало, середина дня, когда можно с чистой совестью оторваться от работы, еще не наступила. Только в углу болтала пара завсегдатаев, да у стойки спиной ко мне сидел мужчина. Я обратила внимание на роскошные смоляные кудри и гордый разворот плеч. Словно почувствовав пристальный взгляд, он обернулся, и я поперхнулась похлебкой.
– Доброе утро, – сказал Тайрон, подходя к столу. Сейчас он выглядел лет на десять старше, чем мне показалось вчера. Похоже, эльф заметил мое смущение – в серых глазах прыгали лукавые искорки. Я рассердилась на себя. В конце концов, какое мне дело до случайного знакомого? Даже если он непростительно хорош собой.
– Тебе понадобится доспех, – сказал он тоном, не допускающим возражений. – И оружие. И поскольку одна далеко не уйдешь, пойдем вместе.
– Здрассте. – опешила я. – А с чего ты взял, что я вообще собираюсь искать эту штуковину?
– Знаешь, как прозвали Рию при дворе? «Крабиха». Ты когда-нибудь была у моря, видела крабов?
– Нет. – Что он несет?
– Сидит-сидит