Троллья поганка. Ирина Смирнова
глаз меня начинало трясти, как от озноба.
– Ты обещана мне, Ка-арис. Вернись ко мне, Ка-арис. Твое место рядом со мной, Ка-арис.
И почему-то самое пугающее:
– Ты должна стать моей женой, Ка-арис!
Вот после слов о том, что должна стать его женой, я просыпалась с криком, какое-то время сидела, глядя в темноту, выпивала принесенный старой серенькой женщиной отвар и вновь засыпала, чтобы опять подскочить от этой фразы…
Не действуют на меня ни приворотные дурманы, ни успокоительные отвары! И если с первым я знала, как притвориться, то со вторым, как ни старалась сделать вид, что мне помогло и кошмар отступил, не получалось.
Утром я заставляла себя встать, умыться холодной водой из ведра, выпить стакан густого сладкого напитка, больше всего похожего на кисель. Еда тут была очень странной – салат из травы с водорослями, бульон из лягушечьих лапок и на второе те же самые лягушечьи лапки, только обжаренные, и еще грибы – жареные или тушеные. Это я с удовольствием ела. А вот от сушеных паучьих лапок, вяленых крысиных хвостиков, маринованных дождевых червей и копченых гусениц вежливо отказалась.
А еще я чуть не выпила «муховой настойки»… Буквально в последний момент заинтересовалась составом и даже успела извиниться, прежде чем выскочила из шалашика.
Продышалась, успокоилась, огляделась… Кругом лес, незнакомый, странный, чужой. И существа вокруг – чужие! Я очень постаралась не заплакать, помня, что… такие, как я, – не плачут.
Но на третьи сутки мне до тоски захотелось вспомнить, где же мой дом, и вернуться.
– Все! Я уже не то что орочью, я уже драконью дозу ей вбухала! Если опять не возьмет… – услышала я перешептывания хозяек шалаша.
Поежившись, укуталась в тоненькое, но теплое одеяло, сжалась в калачик и попыталась уговорить свое тело принять успокоительное и дать всем выспаться. Серенькие ушастики, называющие себя троллями, отсыпались днем, по очереди. А ко мне этот мужчина являлся в любое время суток, стоило лишь задремать покрепче.
Зато благодаря ему я знала свое имя. Ка-арис…
***
– Не шуми, орясина оглашенная! Несколько ночей девка не спала, орет и орет, чисто лешачиха какая!
– Ба, слушай… ты это… ты извини! Я просто не знал, как ее напоить, а она заладила «пить» и «пить», вот я и побежал с флягой на озеро. А зелье в болото вылил, чтобы русалок не потравить!..
– Да ладно уж… Зелье зря вылил, а девку правильно принес. Не на болоте ж ее квакшам оставлять, болезную такую? Жаль ее, беспамятную.
– То есть как беспамятную? Я вот как раз чего пришел… Может, она того… домой, а? А то отец жениться на ней требует. Я уже шатер построил, теперь вот или ее женой, или отказ пусть скажет при всей деревне. Зелье-то уж скоро отпустит, а меня потом сбежавшей женой всю оставшуюся жизнь попрекать станут! И ни одна орчанка за меня не пойдет, если первой болотная поганка была. Тем более если потом сбежала. Позора на весь клан… Ба, может, ты ей дашь чего выпить, чтобы она прочухалась и домой захотела, а? Я