Гоголь. Тимур Джафарович Агаев
мелочно. Если ты и создал человека, то чтобы проверить его на прочность, не так ли? Или тебе хочется посмеяться. И зачем тогда это все. И есть ли ты.
Я поехал к Манилову. В поместье прияли меня обратно. В столовой меня закидали ругательствами, Исаак якобы рассказал обо мне всю правду. То, какой я лжец, какой я ужасный мошенник. Исаак и Гаусс смотрели на меня со стороны.
– И почему Исаак так невзлюбил меня? Из-за тех слов? Но слова – просто слова. Стрелять не нужно было.
Мне ответили молчанием и возвышенным нравом. Я прошел в кабинет к Манилову. Он смотрел на меня хитро и, когда понял, что я передумал в своем решении, протянул ко мне бумаги. Я подписал.
Толпа, видевшая все это, кидала меня оскорблениями пуще прежнего. Вот! Вот какой Чичиков! Да, вот такой Чичиков. Готовый продать даже свою родную дочь, и все ради денег! Все ради денег. Даже дочь продал! И дочь продал…
Один человек из толпы даже взял то ружье, висевшее на стене. Взял и нацелился, пускай и неровно, но на меня. Я побежал, как трус и оборванец. Прозвенел выстрел. Какая-то женщина из толпы с криком упала на землю. Все замолчали. Он застрелил женщину, промахнувшись. Я вышел из поместья и пошел прочь, в какое-нибудь заведение. Я зашел в бар. Сев за барную стойку, я начал размышлять о чем-то, а после и просто сидел, смотря в стену. И что я за человек. Ко мне подошел Гаусс. Странно, и как он мог понять, куда я пойду? Он подошел ко мне и, поздоровавшись, протянул конверт с письмом, а после сразу ушел. Я раскрыл письмо и начал читать. Там моя дочка, еще не знающая про то решение и то, что я продал ее, просила извинения. Она рассказывала, как сильно меня любит, и как не променяла бы меня ни на что угодно. А я променял! А я променял на деньги. Я заплакал, скорее зарыдал прямо за барной стойкой. А бармен лишь протягивал очередной бокал.
Коты и люди
Я шел за белым кроликом, он
привел меня к собакам,
теперь я белый, как будто
из холодильника с колбасами.
Разве что ухо одно
мне задели псы, так что
оно черным осталось.
Так и стал я белым
котом с черным
левым ушком – Аззи.
Аззи ходил по бульвару,
тихонько передвигая
лапку за лапкой,
направляясь к колбасному
магазину.
Магазин тот был закрыт,
и разочарованный Аззи
пошел домой. По пути
он встретил ярую задиру Алену.
Подойдя к коту и осмотрев его,
Алена всхлипнула:
– Домашний?
– Домашний.
Алена, вильнув хвостом и
повернувшись к коту задом, шмыгнула.
– Ну тогда ладно.
И убежала кошка, скрывшись за
домами в темном переулке.
– Шмыг.
***
Аззи и Алена шли по бульвару,
да и заладил кот:
– Ну а может не надо мне крыс?
– Надо.
– А