Письма из Лондона. Дженнифер Робсон
Рена[3]. А теперь сюда наведываются такие старые борзописцы, как я.
«Старый колокол» имел точно такой вид, какой, по ее представлениям, должен был иметь лондонский паб: повсюду темное дерево, полированная медная отделка у стойки, балки на низком потолке, о которые неосмотрительный человек вполне мог разбить лоб, и неулыбчивый бармен, посмотревший на нее весьма подозрительно.
– Привет, Пит. Привел вот моего нового корреспондента перекусить. Руби Саттон. Приехала из Америки, будет работать у меня.
– Ну, тогда ладно, – сказал Пит, хмурясь уже не так сильно. – Что будете?
– Сандвичи с сыром и чатни и…
– Чатни кончилось.
– Тогда просто с сыром и для меня пинту горького. Вы что будете, Руби? Если не любите пиво, возьмите сидра. Или, может, у них шерри есть.
– Спасибо, я только сандвич, а чай в офисе выпью.
– Ну что ж, – сказал Кач, сев за столик и проглотив половину сандвича. – Я о вас почти ничего не знаю. Только то, что Майк Митчелл считает вас хорошим журналистом.
– Да и знать-то обо мне особо нечего. Выросла в Нью-Джерси. Там же и училась. После учебы переехала в Нью-Йорк. Мне повезло – получила работу в «Америкен».
У нее за время долгого плавания из Нью-Йорка было время, чтобы обдумать и отрепетировать этот ответ, поэтому теперь слова давались ей с благодатной легкостью. Она не сказала ему ни слова неправды – все до последнего слова было истиной. Просто она опустила кое-что.
– Майк Митчелл прислал несколько вырезок с вашими работами. Неплохо. Вполне зрелые для ваших лет. Не хочу показаться нахальным, но вам, предположительно, нет еще и двадцати пяти.
– Двадцать четыре.
– И сколько вы проработали в «Америкен»?
– Около полугода.
– Не очень много. Вероятно, Майк Митчелл очень верит в вас. Вы не знали – он собирался дать вам колонку?
– Он говорил об этом. Но только если ему понравится то, что я ему буду присылать. Он сказал, что его уже тошнит от обычных историй.
– И меня тоже. Поэтому я и не пишу обычных историй.
– Я буду стараться.
Он кивнул. На его губах заиграла едва заметная улыбка.
– А чем вы занимались, прежде чем стали работать в «Америкен»?
– Работала секретарем в страховой компании. Я начала работать там после учебы в секретарском колледже. Это не университет, – добавила она, чувствуя, что должна быть полностью откровенной хотя бы в этом вопросе. Она сказала это, и ей сразу же пришло в голову, что Майк Митчелл или кто-то другой из «Америкен» вполне мог сказать Качу, что у нее степень бакалавра, и Кач может решить, что недостаточное образование делает ее непригодной для работы в его журнале.
К ее облегчению, улыбка не сошла с его лица.
– Где же вы тогда учились писать?
– Я не училась. Я хочу сказать, я читала все, что мне попадалось, и иногда писала истории о случаях, которые мне нравились. Просто для себя. Ну, чтобы понять… получается ли у меня.
– И этого хватило, чтобы вам дали
Сэр Кристофер Рен (1632–1723) – английский архитектор и математик, который перестроил центр Лондона после Великого пожара 1666 года.