Минотавр. Бениамин Таммуз
и консерваторию. Мой отец хотел, чтобы я стал юристом, он готов был оплачивать мою учебу в каком-нибудь американском университете. Так я и сделал. Около двадцати лет тому назад вся семья перебралась в Европу. Сейчас я живу и работаю в Мадриде… вот пока и все. Если для начала этого достаточно… позвольте и мне задать вам вопрос… один-единственный…
Tea кивнула.
– Те вопросы, которые вы задавали мне… они были основаны на какой-то полученной обо мне информации… или это была попытка установить… или, точнее, попытка найти след человека, которого вы ищите?
– Уточните, пожалуйста, свой вопрос, – сказала Tea.
– Я могу только догадываться… только предполагать. Вас что-то связывает с человеком, личность которого для вас, похоже, не вполне ясна… окутана, скажем так, неким туманом. И вы пытаетесь понять, не я ли это. Я прав?
– А не сыграете ли вы что-нибудь? – сказала Tea, уклонившись от ответа. – Что-нибудь из того, что вы любите.
Гость вздохнул, улыбнулся и пересел к фортепьяно. Играл он первую часть сонаты Моцарта, и играл блестяще. Прервав игру, он с каким-то отчаянием повернулся к Теа.
– Извините, – сказал он. – Я играл плохо. Без постоянной практики техника пропадает. В консерватории, в юности, я лучше всего играл концерт для фортепьяно с оркестром. Но это было давно.
– А имя Франца Кафки вам ничего не говорит? – спросила Tea. Она чувствовала себя совсем разбитой. Ей было о чем подумать, более чем достаточно для первого раза.
– По-моему, всем известно это имя, – ответил гость. Улыбнулся ли он, или это ей уже померещилось? – Мне тоже, конечно.
– Не сердитесь на меня, – сказала Tea. – Но я прошу вас уйти.
– Я пришел, ибо вы меня об этом попросили. Точно так же я ухожу по первому вашему слову. Единственная просьба, с которой я обращаюсь к вам, – это дать мне еще две минуты. Прошу вас… сразу после этого я уйду. Но только выслушайте меня и ничего не говорите.
– Я слушаю, – сказала Tea.
– Вы самая красивая женщина, какую я когда-либо видел в своей жизни. В этом нет ничего нового для вас, я уверен. Уверен, что вы слышали это бесчисленное количество раз. Но я прошу вас… я прошу – дайте мне возможность видеть вас. Хотя бы один раз в день. Просто видеть. Спокойной ночи.
С этими словами гость встал и вышел из ком-наты.
Через два месяца наступала пора летних каникул, и Tea в сопровождении мадридского гостя поехала в свой родной город. В квартире ее родителей гостю была отведена отдельная комната, там ему предстояло прожить две недели, до возвращения в Мадрид. На третий день после приезда Tea, ее родители и гость сидели за вечерним чаем в большой гостиной. Было еще светло – долгий день плавно перетекал в светлую северную ночь; окна на улицу были открыты, наполняя комнату шумом уходящего дня, гомоном возвращавшихся домой, к своим очагам, людей. Мерный гул машин был внезапно прерван звуком выстрела, затем еще одним. И тут же все перекрыли скрип тормозов и громкие возбужденные голоса, потом все перекрыл вой сирены.
Поставив чашки на стол, все поспешили к окнам. И вовремя: оттеснив возбужденную толпу,