Сосед сверху, сосед снизу. Джина Шэй
уверена – девчонки из гримерки торчат под дверью и пытаются подслушать, что у нас тут происходит.
Я знаю, что в любой момент сюда может вломиться Назаров и устроить мне скандал за разврат на рабочем месте, но…
Не пошел бы тот Назаров? И девки его тоже…
Я где-то слышала выражение “он трахнул языком мой рот”. Я слышала про “длинный язык, способный достать до гланд во время поцелуя”. Мы очень любим фантазировать на эту тему. Вот только ни в одной известной мне фантазии, ни в одном пошлом любовном романчике не было ни единого описания, которое хоть как-то бы подходило поцелуям Эрика Лусито.
Он не “трахает мой рот языком”, он им овладевает. Медленно, с чувством, с тактом, с расстановкой. Так целуют не те, кто торопятся тебя затащить в постель, но те, кто стопроцентно уверен, что в этой постели ты с ним окажешься, и все твои аргументы против этого – чушь.
И нет, у меня, кажется, вообще не было варианта отказаться от этого, это отрицалось этим языком, это отрицалось самой сутью происходящего.
Вся Вселенная бы не поняла этого отказа.
Томная сладость разливается по моим венам медленно, не торопясь, полностью в ритме этого властного поцелуя. И в моих ушах начинает шуметь жаркий прибой…
Я думала, вся прелесть поцелуев заканчивается лет в двадцать, а вот нет, оказывается, и после можно целоваться глубоко, страстно и со вкусом…
Э, нет, Настена, так ты каши не сваришь. Не собираешься же ты вот так просто проигрывать этому поганцу.
Не собираюсь.
И потому без всякой жалости я впиваюсь в губу Эрика зубами. Так, чтобы искры из глаз посыпались.
– Ах ты… – Эрик отшатывается, хватаясь за место укуса, – совсем забыл, как ты любишь это делать.
– Прости, Змейчик, больно укусила? – изображаю я фальшивое сочувствие.
Он убирает руку от губ и облизывается.
– Ты стоила того, cillegina.
– Что, сейчас начнешь мне рассказывать, какая я восхитительная на вкус?
– Ну, самое вкусное в тебе я еще не пробовал.
Он еще и подмигивает мне при этом. Я ожидала досады, возмущения, раздражения, наконец, но мои надежды тщетны, он даже в ус не дует.
– Диктуй уже свое условие, – недовольно бурчу я, поворачиваясь к экрану ноутбука, – столько слов и ни одного по делу.
– О-о-о, наконец-то мы переходим к моему райдеру, – радостно стонет Эрик так, будто только этого и ждал, – мне нужна личная массажистка. Чтоб приходила ко мне утром и вечером… Рост-вес… Сама укажи, ты свои данные лучше знаешь. Цвет глаз…
– Так, – я хлопаю ладонью по столу, – давай серьезно. Потому что массажистка считает, что ты еще ни черта не заслужил и тянешь её время.
– Предлагаешь мне заслужить, а, крошка? – губы Эрика зависают у моего уха, обжигая его горячим дыханием.
– У-сло-ви-е! – чеканю я раздосадованно. – Последний шанс, Лусито. Иначе танцуй с собой сам, связываться с тобой себе дороже, судя по всему.
Он кусает меня в шею, буквально заставляя себя заткнуться. Слабо кусает, игриво, совсем