Красные туфельки. Китайская проза XXI века. Сборник
я не твой отец. И не любовник твоей матери.
Девочка почувствовала его смущение и, по-прежнему не поднимая глаз, усмехнулась:
–Ты не переживай, меня это нисколько не волнует.
Он продолжал смотреть на нее, а она уже отвернулась к окну. Ее молчание и безразличие причиняли боль. Вдруг захотелось взреветь: «Это я убил твою мать! Вот он я! Смотри!» Лучше бы она ненавидела его, лучше бы накинулась с намерением убить. Но только не это безразличие, это равнодушное пренебрежение, это самое что ни на есть бессердечное отрицание.
Его охватило страшное волнение. Он вдруг понял, что она стала такая большая, такая взрослая, и, хотя они прожили вместе три года, получается, что ему не удалось добавить в ее жизнь ни капли своего: словно глухая от рождения, она не в состоянии воспринять то, что он хочет передать. Невыносимее всего было то, что по-прежнему нужно изо дня в день представать перед ней, но уже не лихим киллером из прошлого, а заурядным мужчиной, каким он стал из-за нее, пригодным лишь готовить еду и заботиться о ней.
Изнутри рвался крик: «Это я убил твою мать, посмотри на меня! Посмотри!» Но он сдержался. Поезд мчался вперед, в окно врывался ветер. Устроившись поудобнее, он неспешно пытался развеять скопившуюся на душе подавленность и досаду.
На одной из остановок девочка обратила внимание на выглядывавшее поверх деревьев колесо обозрения – белый каркас, разноцветные кабинки. Ни в детском доме, ни в городке, где они жили эти годы, колеса обозрения не было, она видела его лишь по телевизору и теперь рассматривала с любопытством. Вот он, переполняющий ее дух исследователя. Заметила даже медленно поднимавшийся в небо воздушный шар с прыгающими на нем рожицами. Но только смотрит, ни слова не говоря, ни о чем просить не хочет. По выражению лица давно ясно, что ей очень хочется попасть в этот город, влиться в него, но она не хочет сказать об этом, прячась, как всегда, за этой своей противной маской безразличия. Но не может же он, в конце концов, допустить, чтобы в ней осталась хоть капля досады. И вот они уже сходят с поезда, и он ведет ее в этот красавец город.
Столько нового, просто глаза разбегаются! В парке аттракционов они покатались на колесе обозрения, на «американских горках», посетили аттракцион «Взбесившаяся мышь». В отличие от робких девиц она не взвизгивала. На нее эти большие ревущие игрушки воздействовали совсем по-другому. Было видно, что все это ей нравится, ей вообще нравилось все возбуждающее.
И он решил остаться с ней в этом городе.
Город дорогой, повсюду царит дух материального. Торговцы роятся на каждом углу, как мухи. Ему это было не по душе, но девочке нравилось, поэтому он и решил остаться. Все эти годы он не зарабатывал, да и жили они на широкую ногу. А если учесть крупную сумму, отданную соседке в качестве компенсации, то денег осталось совсем немного. Жилье удалось снять не очень удобное, и мебель он приобрел самую простую. Жизнь потекла, как и раньше в том городке. Он нашел школу для девочек, надеясь, что это ограничит контакты с мальчиками. Каждый день