Формула клада. Кирилл Кащеев
в толпу, она рванула дверь туалета.
Подняв руки, Вадька стоял у стены, а из ближайшей кабинки на него глядело темное оружейное дуло.
Глава 3. Гоп-стоп, англичанин!
– Стоять! Руки! – винтовочное дуло глядело ему точно в лоб.
– Ты гля, хлопцы, какой фраер на нас набежал – прям как с картинки! – тьма дрогнула, выпуская из своих глубин тощего хлыща. Поверх расшитой петухами косоворотки на плечи хлыща была накинута роскошная бобровая шуба. – И где ж ты такой шикарный прятался? – хлыщ обошел жертву по кругу – подол шубы волочился по грязной брусчатке.
– Нас дожидался! – хмыкнули из темноты и на эту немудрящую шутку мрак ответил многоголосым гоготом.
Замерший в плотном кольце налетчиков юноша лет шестнадцати и впрямь казался пришельцем из давно забытой жизни – шевиотовая визитка2 поверх темного жилета, зато схваченный тугим галстуком воротничок выделялся во мраке полоской яркой белизны. Юноша жалко и беспомощно прищурился – увидеть кого-либо, кроме обладателя роскошной шубы, ему не удавалось, густой и плотный, как сапожная вакса, мрак покрывал улицы. Последние, самые стойкие фонари погибли еще в декабре 18-го, когда корабли Антанты били по городу, а когда закончились запасы угля, электричество исчезло вовсе. Налетчики виделись темными бесформенными силуэтами. Впрочем, что оружие есть у каждого, юноша не сомневался – после пяти вечера на улицах не вооружены только уже обобранные трупы. Тех, кто не успел вытащить оружие вовремя. И кажется, сейчас он пополнит их число. А ведь он уже почти добрался!
– Что ж тебя на улицу понесло, фраерок? Сидел бы и дальше где сидел, глядишь, живой остался. – с некоторым даже сочувствием сообщил обладатель роскошной шубы. – Ну чё уж, раз вылез, такой красивый… – он еще раз окинул юношу взглядом от уложенных волос до лаковых штиблет. – Так может, у тебя и закурить найдется? – ехидно поинтересовался он, на что темнота ответила новым гоготом.
Юноша кивнул и… потянулся к отвороту визитки.
– А ну стой! – держащая юношу на прицеле винтовка недвусмысленно дернулась. Юноша замер с рукой за бортом визитки. – За шпалером полез? – зло процедил «шуба». – Слышь, Петро… прибери, чего у него там…
Из мрака вынырнул еще один налетчик – в котелке и пальто из дорогой английской шерсти. Один с винтовкой, еще один за спиной – лязг передернутого затвора юноша слышал отчетливо, «шуба», этот, в котелке… Четверо? Или все-таки пятеро?
Пальцы с черной каймой под ногтями залезли юноше за пазуху…
– Портсигар! – небритая физиономия налетчика расплылась в улыбке, открывая редкие как сломанный забор зубы. – И впрямь сигареткой угощает! Надеется, небось, что живым отпустим.
– Коли угощают, грех отказываться. Налетай, братва!
Из темноты потянулись руки… и даже направленная на юношу винтовка чуть дрогнула… «Шуба» подцепил ногтем крышку портсигара…
– Чего тугая такая…
Пружинка едва слышно клацнула…
Юноша метнулся в сторону. Яркий, до рези в глазах огненный цветок
Род сюртука на одной пуговице, обычно темно-серого цвета, после I Мировой войны стала парадной одеждой.