Кровавый вкус победы. J. R. Crow
плашмя мигом остудила их пыл. Драка в таверне набирала обороты. Первые ряды с дикими воплями бросались на Антинаэля, падали, сбитые точными ударами бронированных кулаков. Те, кто остался сзади и не имел возможности поучаствовать в сваре, весьма находчиво сцепились с соседями, так что разобрать, кто и с кем дерётся, вскоре стало абсолютно невозможно. Здоровяк попытался оторвать от пола массивный стол, но хозяин таверны оказался быстрее. Столешница при столкновении с головой мохнатого разломилась надвое, тот несколько раз осоловело моргнул и с грохотом повалился на землю. На него немедленно кто-то наступил, я припечатал сунувшегося ко мне беса шипастым легионерским сапогом, ещё один неудачно подставился под меч, лезвие распороло руку до кости, а пронзительно вопящая от боли тварь смогла даже перекричать царивший в помещении ужасный шум. Я отступил назад на несколько шагов, толкнул кого-то плечом, резко обернулся. Передо мной, сжимая в руках чугунную сковороду, стоял давешний зелёный плащ. Капюшон съехал у него с головы, открыв худое лицо с хитрющими чёрными глазами, а я не удержался от удивлённого:
– Меверик?
Парень прищурился, на мгновение застыл, прислушиваясь к звучанию голоса…
– Господин Лест? И вы… того? – со свойственной ему бестактностью вопросил он, не забывая огреть сковородкой подкравшегося сзади беса.
– Нет, жив пока, – я за шкирку поднял мелкого нечистика и с размаху швырнул в пятёрку его товарищей, бежавших следом. Они покатились, кусаясь, царапаясь и соря ошмётками шерсти. – А ты сам что тут делаешь?
В том, что Меверик – вор, было уверено всё графство. Но поймать его с поличным ни разу никому не удалось. Я познакомился с этим пройдохой на одной из ярмарок, регулярно устраиваемых моей семьёй. И каким-то образом, невзирая на разницу положения в обществе, мы на пару выпили ящик вина и расстались если не друзьями, то хорошими знакомыми. Тогда он мне показался человеком совершенно незаурядным: ни до, ни после я не встречал настолько безоглядного, безбашенного авантюризма и святой веры в свою удачу.
Которая, очевидно, оказалась ветреной подругой.
– Собаки купца одного разорвали, – не слишком расстроено посетовал на судьбу Меверик. – Ну и вот, мотаю теперь срок в этой весёленькой тюрьме. Сначала нас в так называемый сектор мёртвых душ поместили. Летаешь там призраком, стоны протяжные издаёшь. Скука смертная. А так хоть тело, не ахти, конечно, но зато поесть можно. Я пробовал вообще к живым сбежать, но там магия посерьёзнее, заарканит – не пошевелишься. Помню, когда меня с границы забирали, тамошним охранникам так ввалили… ну, что проглядели. А ты чего подслушиваешь, харя тупорылая?
Насколько «тупорылым» был бес до удара сказать сложно, но после знакомства со сковородой его морда стал плоской, как блин.
– А за что ты так легионеров не любишь?
Хозяин заведения запрыгнул на барную стойку и вытащил из-за балки витой рог. На глухой и тягучий звук никто из дерущихся внимания не обратил.
– А за что их любить? Развлекаться